«Анна Каренина»

Роман Льва Николаевича Толстого «Анна Каренина», без сомнения, является общемировым бестселлером (достаточно сказать, что именно благодаря ему имя "Анна" широко известно в Китае, довольно равнодушном к европейской культуре). Он экранизировался уже 27 раз, с переменным успехом, и даже те, кто его не читал и читать не собираются, могут передать суть драмы в трёх словах: полюбила - изменила - бросилась под паровоз.
Вот так просто: любовь и смерть. Однако, при хирургической простоте основной коллизии, роман Толстого настолько велик, что число его интерпретаций можно умножать бесконечно. Даже один и тот же человек, прочитав его в юности и перечтя во взрослом возрасте, даст разную оценку этой истории - что же говорить о творцах кино, с их тонким чувством прекрасного и непредсказуемым воображением? «Анна Каренина», одновременно и тест на оригинальность, и палочка-выручалочка для тех, кто мыслит банально: не найдёшь яркого, ясного художественного решения, картину "вытянет" сама история.
Экранизация Сергея Соловьёва, премьера которой только что состоялась на Первом канале, сделана в старомодном духе русских теле-постановок и покорно следует канве романа. Прекрасные актёры, роскошные костюмы, нервная, сдержанно-драматическая музыка, театральные мизансцены, размеренность, некоторая затянутость действия - весьма дорогой набор для игры в классику. Закадровый текст романа то и дело дублирует события, происходящие на экране, усиливая ощущения не-современности, а иногда откровенно работая вместо актёров. Он же служит метрономом, ритмично соединяя события и картины, стремящиеся рассыпаться в своей бессвязности. Однако, из этой бессвязности и пестроты неумолимо прорастает главная мысль картины, ради которой всё и затевалось: страсть неумолима и жестока, это чудовище, которое требует жертвы.
Паровоз, механический символ Рока, появляется на экране неоднократно. Он мрачно оттеняет первое появление героини, тут же подав знак гибелью путевого обходчика; он, под видом игрушки, живёт в комнате её сына, равнодушно нарезая круги по игрушечным рельсам. Он рядом, и словно ждёт. И героиня, маленькая, изящная и красивая, глупая женщина, сперва очарована и счастлива, потом растеряна, а потом просто растерзана силой неправды, которую не может вынести душа. Смерть - неизбежный союзник всепожирающей страсти, прикидывающейся любовью. Страсть - бытовые тридцать ударов кухонным ножом или колёса паровоза, разница лишь в пафосе антуража. Только любовь даёт силы жить, страсть - убивает.
Толстой безжалостно и многократно использует образы ненависти и убийства на страницах своего романа, ассоциируя их с плотской связью своих беспечных героев.Соловьёв же в своей мудрости похож на ребёнка, наивно ткнувшего пальцем и попавшего не в небо, а самую болезненную точку, в нервный центр истории, ужас плоти и крови которой остался где-то там, далеко, на периферии. Его «Анна Каренина» стала их мрачной, изящной тенью, старинной игрушкой, "снежным шаром" с прекрасным страдающим лицом Татьяны Друбич внутри.

Ссылки по теме:
«Анна Каренина» Джо Райта. Рецензия
Российские экранизации 2013
Вронский против Годзиллы
«Анна Каренина». Next