«Стиляги» Валерия Тодоровского

На экраны выходит музыкальный фильм Валерия Тодоровского, который непременно обрадует рядового зрителя, привыкшего в канун нового года в тысячный раз пересматривать «Старые песни о главном». Фильм рассказывает о нелёгкой доле так называемых стиляг - советской молодёжной субкультуре второй половины 50-х годов.
Тёплым летним вечерком, отряд молодых комсомольских активистов собирается на дело. Вооружившись ножницами, они устраивают облаву в местном ДК, где собираются парни со странными причёсками в одежде термоядерных цветов и девчонки, которым не стыдно танцевать юбками вверх. Под крики «Ааблава, атас!» неформалы разбегаются кто куда. Пойманных кромсают ножницами под полубокс, девицам режут платья и колготки. В этот вечер спастись удалось только девушке со странным прозвищем Польза (Акиньшина). Славный комсомольский рекрут Мэлс (Шагин), со всех ног несётся по кустам и оврагам ловить роковую красавицу. Но незнакомка в жёлто-пурпурном платье не может оставить равнодушным даже дисциплинированного комсомольца и, потеряв бдительность, он падает в озеро. Это событие навсегда перевернёт его жизнь, и недалёк тот день, когда Мэлс, послав товарищей по комсомолу куда подальше, напялит на себя зелёный пиджак, намажет голову клеем и превратится в Мэла. Но, кажущийся на первый взгляд, комедийным, даже несколько мультипликационным, сюжет изменит направление и Мэлу придётся столкнуться с житейскими трудностями.
Режиссёр позаботился о том, чтобы фильм не выглядел слишком плоским. Но в погоне за двумя зайцами всё слишком запутали. Зрелище получилось несколько сумбурным, но ярким. Видимо так и было задумано, потому что сами создатели назвали своё кино «фильм-праздник». И не важно, что некоторые эпизоды доходят до маразма, например сцена у роддома, когда рождённый в результате союза Мэла и Полли ребёнок, почему-то оказывается чёрным. Такой поворот должен получить хоть какое-то развитие, однако дело ограничивается откровенным разговором и парой шуток, в духе: «Ты слишком много слушал Чарли Паркера». Может быть, они так увлечены своей субкультурой и её атрибутами, что это питает стиляг бесконечным оптимизмом и позволяет им проходить жизненные коллизии с улыбкой на лице? Но дело в том, что вся эта мысль кажется слишком сложной для фильма, она в него не укладывается. Это всё равно, как составлять психологический портрет Багса Банни. Сюжет фильма, вполне соответствует жанру музыкальной комедии, тут не нужно много думать, логику лучше отключить.
Взамен этого зритель получит наэлектризованное зрелище, заряженное хорошим настроением и действительно – ощущением праздника. На этом ощущении и держится весь фильм, от начала и до самого конца. Кстати финал фильма тоже балансирует над пропастью. Фред (Матвеев), старый друг Мэлса и идейный вдохновитель всей шайки, вернувшись из Америки, рассказывает о том, что «ну нету там никаких стиляг», никто там не носит тапки на поролоновой подошве, и если бы кто-то в таком виде прошёлся по Бродвею, его бы увезли в дурдом. Мэлс отчаянно отказывается верить старому товарищу, обзывает его жлобом и в сердцах уходит бродить по московским переулкам. Что же ждёт его впереди: пьянство в своей коммуналке, чёрная униформа вместо зелёного пиджака или мировая знаменитость? Отнюдь: прогуливаясь по Тверской улице, он придёт в 2008 год. Распевая во весь голос песню группы «Чайф», Мэлс поведёт за собой всех готов, растаманов, пижонов и бог его знает, кого ещё, в светлое будущее. И этим будет поставлена жирная точка в фильме, который ко всему прочему оказывается ещё и о свободе, молодости, и о том, что нужно не бояться самовыражаться, ведь все мы разные, и это прекрасно.

Дмитрий Пустовойтов





1955 год. Пока отечественное народонаселение, свыкшееся со смертью Сталина, осваивает термин «оттепель», преданные комсомольцы гоняются за бесшабашными ровесниками, отплясывающими буги-вуги в парке Горького. Последние катаются на розовых кабриолетах, играют на саксофоне и наряжаются в желтые пиджаки и флюоресцирующие платьица, в то время как у юных ленинцев единственным ярким пятном в одежде служит комсомольский значок на груди.
И вот однажды один из таких сереньких и социально активных, юноша по имени Мэлс (Шагин) – хитроумная аббревиатура Маркс. Энгельс. Ленин. Сталин. – во время очередного рейда, встречает девушку «из этих» по прозвищу Польза (Акиньшина), которая на прощание окунает его в пруд. Оттуда он выбирается совсем другим человеком, и на следующий день под песню «Я то, что надо» надевает разноцветные шмотки, делает себе прическу а-ля Leningrad Cowboys и опрометчиво выкидывает из своего имени-аббревиатуры последнюю букву.
Говоря о жанровой принадлежности фильма, его создатели, и, в первую очередь, талантливый режиссер и, что важно, талантливый продюсер Тодоровский старательно открещиваются от определения «мюзикл». Оно и понятно: за исключением неплохо выстрелившей в этом году «Маммы Миа» прокатная судьба у фильмов, «где все почему-то резко вскакивают и начинают плясать», довольно печальна. Между тем, картина, в которой все ключевые события происходят под нестареющие хиты русского рок-н-ролла, иначе и не назовешь. Потому можно, не кривя душой, отмести все претензии не только по поводу вялотекущего действия, периодически взрывающегося музыкальными номерами, в общем, жанр это и подразумевает, но и относительно некоторой предсказуемости.
Эту самую обаятельную предсказуемость и нарочитую банальность сюжета авторы сглаживают двумя способами. Либо вдруг превращают действие в откровенный фарс, например, неоправданно растягивая невразумительный финал с темнокожим младенцем (все-таки тему преемственности поколений можно было обыграть и поостроумнее и полаконичнее). Либо подкармливают зрителя всяческого рода неожиданностями и сюрпризами. И если кого-то не вдохновит Олег Иванович Янковский, недоуменно достающий из ящика стола розовый лифчик (см. аналогичную сцену в фильме «12»), то всевозможные песни и пляски равнодушными уж точно никого не оставят. Тут вам и Гармаш в своей вечной ипостаси сурового, но справедливого бати, наяривающий на аккордеоне «Человек и кошка», и потеря невинности под цоевскую «Восьмиклассницу», и «Скованные одной цепью», несмотря на измененный текст, – самая сильная сцена в фильме. Конечно, сопродюсеру Эрнсту вновь не избежать обвинений в глумлении над неприкасаемым наследием и, наверное, они имеют право на существование. Особо преданных фанатов «Браво» и «Наутилуса» наверняка передернет от музыкальных обработок их любимых песен Константином Меладзе, сделанных в духе, собственно, Константина Меладзе. Наверняка будет много претензий к финальной песне, с которой действительно стоит, подобно героине Бьорк из «Танцующей в темноте», спешно выходить из кинозала. Но, несмотря на это, есть один неопровержимый утешительный факт – если мы и покушаемся на что-то святое, то делаем это с искренней любовью и заражающим энтузиазмом.


Лео. Мар.