Не верь в хюгге: «Девушка с иглой» — эффектный скандинавский фильм, претендующий на «Оскар»

В международный цифровой прокат вышла «Девушка с иглой» Магнуса фон Хорна — фильм, наделавший шуму на Каннском кинофестивале, а теперь претендующий на «Оскар» за лучший иностранный фильм. Алексей Филиппов погрузился в мрачную атмосферу начала XX века, чтобы разобраться, чем шокирует и завораживает эта скандинавская драма.


Примерно 1918 год. Первая мировая близится к завершению. В Копенгагене — столице выбравшей нейтралитет Дании — работает швеей Каролина (Виктория Кармен Сонне). Супруг Петер (Бесир Зецири) пропал без вести, получив ранение на фронте; возможно, воевал за Германию как уроженец Ютландии. Из прежней квартиры выселяют за долги, в новой (за 15 крон в неделю) протекает крыша, а нужду предлагают справлять в ведро. Надежду на лучшую жизнь дарит служебный роман с управляющим фабрики — статным хромоногим Йоргеном (Йоахим Фьелструп). Вскоре Каролина беременеет и уже рассчитывает на свадьбу, но снова водоворот неудач тянет её на дно: сначала объявляется Петер, скрывающий под маской обезображенное ранением лицо, затем баронесса (Бенедикте Хансен), мать Йоргена, запрещает отпрыску жениться на простолюдинке. Тогда-то отчаявшаяся женщина и знакомится со строгой Дагмар Оверблю (Трине Дюрхольм), которая обещает пристроить ребенка, как только Каролина выносит дочь. У той, разумеется, тоже есть страшные тайны.

Читать Темница плоти: рецензию на созвучный фильм «Одержимая»
Не считая гипнотической прелюдии, собирающей воедино гримасы всех персонажей, «Девушка с иглой» начинается и заканчивается сценой умывания. Каролина нервозно скоблит руки, протирает шею и освежает подмышки, будто стремясь от чего-то очиститься. Можно подумать, что от тяжелых мыслей или жестоких деяний — хотя «Водой грехов не смоешь», как писали Стругацкие в «Трудно быть Богом». В действительности дурных поступков за женщиной (поначалу) не водится — просто добрая, как вскоре выяснится, душа отягощена бренным телом. Его нужно мыть и кормить, содержать в тепле и наряжать — фабрика, где работает Каролина, занимается пошивом военной униформы, пока на нее был повышенный спрос.


Шведский режиссер Магнус фон Хорн вновь исследует нетерпимость к плоти: пять лет назад он снял «Красотку» — сдержанную версию «Субстанции», где показаны метания фитнес-блогерки (Магдалена Колесник), зажатой между объективацией и диктатурой лайков, социальными ожиданиями и жаждой человеческого тепла. В новом фильме, покорившем зрителей Каннского фестиваля (пускай и без наград), картина еще мрачнее. Беременная небогатая женщина оказывается в одном ряду с цирковыми «фриками» и ветеранами, чьи глубокие раны, физические и душевные, оставляют общество равнодушным, словно обычная травма на производстве. Многие солдаты Первой мировой войны столкнулись с тем, что их служба на родине оказалась никому не нужна.

Читать Чудовище убила красота: рецензия на «Субстанцию», номинированную на 5 «Оскаров»
Фабричный первый акт подчеркивает утилитарное отношение к физической оболочке: так в фильме Ларисы Садиловой «С любовью, Лиля» куриные тушки на птицефабрике рифмовались с незавидной долей героини и вообще местных жительниц. Каролина же, по фон Хорну, подобна игле, которая может сломаться о грубый материал кителя. Нужно быть осторожнее, ворчит начальник, но вообще её легко заменить — нет недостатка в желающих заработать хоть что-то. Впрочем, название отсылает не к профессии девушки, но металлическому стержню, которым она пробует сделать в бане аборт, где и знакомится с деловитой Овербю и её дочерью Эреной (Ава Нокс Мартин). В действительности у Дагмар — возможно, крупнейшей серийной убийцы Дании — был еще и сын, но его режиссер с соавторкой Лине Лангебек Кнудсен решили вынести за скобки, чтобы не перегружать историю.


Мир фильма и так наваливается на смотрящих плотной, местами как в «Трудно быть Богом» Германа, визуализацией безнадеги. Отстраненный черно-белый видеоряд с глубокими, иногда до бездны, тенями у каннской публики вызвал ассоциации с немецким экспрессионизмом, хотя для послевоенной Дании, где уже задавал тон Карл Теодор Дрейер, подобная контузия мировоссприятия, вероятно, была не так актуальна. Вдобавок фон Хорн игнорирует фирменные черты направления, вроде диких ракурсов, будничной сюрреальности и субъективной камеры.

Слушать Подкаст об инди-драме «Никогда, редко, иногда, всегда»
В те редкие моменты, когда многообещающий оператор Михал Дымек («Настоящая боль») отступает от хирургической строгости, крупным планом возникает глаз Каролины, а не ракурс её субъективного взгляда. Если пропустить очевидные аналогии, вроде Дрейера и Бергмана (зловещий «хоровод» лиц напоминает вступление к «Персоне»), то оптика фильма близка к апокалиптическому кинематографу Белы Тарра. В его «Гармонии Веркмейстера» камера столь же завороженно взглядывалась в зрачок кита, пока мир вокруг мчался в тартарары. «Девушка с иглой» куда более сдержанное и эмпатичное высказывание — недаром режиссер именует его «сказкой для взрослых», а самое жуткое оставляет за кадром (хотя не обходится без душераздирающих сцен в шапито или ночных кошмарах).


Адище фон Хорна буднично, как в схожих историях Майка Ли («Вера Дрейк») и Кристиана Мунджиу («4 месяца, 3 недели и 2 дня»). Оно лишено провокаций фон Триера, с которым шведского режиссера тут же начали сравнивать, и космической поэзии Тарра, хрупкой субъективности «Никогда, редко, иногда, всегда» Элизы Хиттман и болезненного морока недавней «Одержимой», где тандем Фиала-Франц описывал другую ужасающую страницу из быта женщин Скандинавии и Центральной Европы. «Девушка с иглой» умно придумана, но порой излишне рассудочна, а потому неизбежно ведет не к оглушающему многоточию, но подобию хеппи-энда — насколько это возможно в столь мрачных тонах. Как декламирует Овербю, мир ужасен. Особенно когда женщине запрещают распоряжаться своим телом, а любую инаковость гонят с глаз долой. И всё же Дагмар верит, что можно помогать другим, пускай и в извращенном, согласно законам момента, смысле. И это убеждение она передает Каролине, а фон Хорн — всем нам. Кто услышал — молодец.