«Как разговаривать с девушками на вечеринках»: Хорошо быть тихоней

Секс, панк и инопланетяне в трогательном музыкальной драме о самом главном от Нила Геймана


«Я поэма, я ритм, я погибшая раса, чей мир поглотило море», - представляется британскому подростку с именем-междометием Энн инопланетная девушка Триолет в рассказе Нила Геймана «Как разговаривать с девушками на вечеринках». Десять лет назад известный фантаст написал анекдот-мемуар о юности, когда на вечеринках играл Дэвид Боуи, Нил Янг, Kraftwerk и Stranglers, а девушки казались инопланетянками - резко скакнувшими в развитии созданиями, к которым простому парнишке из Кройдона не подступиться, не подъехать (особенно для такого тихони, как Энн). Два парня пошли развлечься на чью-то тусу, ошиблись дверью - и пережили то, чего не забудут никогда (и речь явно не о первом сексе).

Читайте также: МУЗОБОЗ. Подборка фильмов о вымышленных рокерах

Вместе с тем «Как разговаривать с девушками на вечеринках» подростковой проказой только прикидывался. И дело не в том, что среди опрятных трюизмов о трудности первого контакта скрывался твист, который зрителям фильма выдается еще в синопсисе: девушки на злосчастной вечеринке, куда Энн с приятелем-ловеласом идут оттянуться, действительно инопланетянки. На самом деле Гейман писал в том числе про заразительность искусства, столь же необъяснимого и по воздействию похожего на сильные чувства: «Нельзя услышать поэму и не измениться внутренне».


Не удивительно, что этот сплав чувственного переживания и аллегории творчества привлек самобытного режиссера и бродвейского актера Джона Камерона Митчелла - постановщика душной драмы «Кроличья нора», а еще - хулиганского мюзикла «Хедвиг и злосчастный дюйм», где иконография глэм-рока сливается в страстном поцелуе с вечными мифологическими образами и вопросами гендерной самоидентификации. Вместе с Гейманом Митчелл помог рассказу нарастить мяса: на дворе не какая-то мемуаристская абстракция, а 1977 год, друзей уже не двое, а трое - и все они (Энна играет Алекс Шарп) фанаты отвязного панк-рока, даже издают умеренно непопулярный в Кройдоне фанзин. На вечеринке они встречают не несколько инопланетянок, а целый экипаж разных мастей: в каждой группе, разделенной по функции и цвету наряда, есть родитель, который имеет привычку поедать дитя, когда оно набралось информации об окружающем мире (иными словами - жизненного опыта). Против этой древнеримской традиции, отсылающей к богу Сатурну, восстает красавица Зэн (искрящаяся жизнью Эль Фаннинг) - и мудрые наставники дарят ей двое суток в Лондонском захолустье, чтобы познать всякие человеческие переживания - в первую очередь, энергичный панк, которому её обещает научить Энн. Потом её съедят, ну или обретенный опыт позволит разрушить людоедскую традицию.

Читайте также: Рецензия на спектакль «Кроличья нора» с Юлией Пересильд

В этом несложно угадать Митчелла, говорящего сочным музыкальным языком, апеллирующего к античным и более современным мифологемам, бунтующего против людоедских и членовредительских идеологий, но вместе с тем - более сдержанного, лайтового. Местный панк - умышленно сглаженный и даже глянцевый, хоть в нем и несложно увидеть отголоски бескомпромиссного «Юбилея» Дерека Джармена, как в антураже лондонского боро Кройдона - узнать обывательскую серость, которую вдоль и поперек пропахал Майк Ли со своими маленькими трагикомедиями (но и читатели/зрители «Гарри Поттера» её признают). На пару с Гейманом Митчелл не только вспоминает, каково это, принять себя, но и перечисляет тех, кто ему в этом помог: от глыбы того же Джармена и Дэвида Боуи (Николь Кидман играет Боадицею в наряде, напоминающем его Короля гоблинов из «Лабиринта») до культового и скандального мюзикла «Шоу ужасов Рокки Хоррора» (1975), из которого эстетика Митчелла, кажется, и родилась. Не просто оммаж лихим британским 70-м, который сейчас выглядит приятнее очередного поклона американским 80-м, но тихий манифест самости. Панк как свобода, панк как отказ от людоедских традиций (а традиции зачастую - все людоедские).


И под занавес Митчелл снова проговаривает свою любимую мысль, абсолютно созвучную рассказу Геймана, что самое прекрасное, что два человека могут подарить друг другу, - это некоторое воспоминание, переворачивающий с ног на голову опыт, который может породить рассказ или балладу - и те сотворят эмоциональный «эквилибриум» с кем-то еще. То самое «Нельзя услышать поэму и не измениться внутренне», запакованное в ладную, ностальгическую, угловатую и для всех авторов не то чтобы революционную, но при этом очень трогательную музыкальную драму о самом важном.

«Как разговаривать с девушками на вечеринках» в прокате с 31 мая.