«Хардкор»: Нет времени объяснять

Лихой боевик от первого лица, оставляющий после себя лишь головокружение


Генри приходит в себя в ванночке для будущих киборгов и видит красивую женщину в белом халате. Та представляется Эстель (Хэйли Беннетт), его женой, бегло упоминает про многочисленные травмы, полученные супругом, бережно прикручивает и припаивает ему лазером руки и ногу. Генри не может говорить — речевой модуль не успели подключить, — да так никогда и не сможет: пока два специалиста по голосу балуются с гитарой и звуковой библиотекой, в лабораторию врывается смешной психопат — альбинос Акан (Данила Козловский), — который владеет телекинезом и очень хочет армию киборгов (чтобы они заполонили всю планету, разумеется). Звуковики гибнут, Эстель мчится с невдупляющим Генри к спасательным капсулам (лаборатория высоко над землей), полет, падение — и они в Москве, где бравые ребята в черных комбинезонах дают Генри по лицу, а жену пихают в автомобиль. Времени на раскачку нет: супостаты пребывают, а вскоре на этот праздник жизни ворвется и лихой парень Джимми (Шарлто Копли), с дерзостью дискотечного задиры разгоняющий вечеринку до новых скоростей. Генри хочет спасти жену, Джимми знает, куда бежать, и шлет приятелю-киборгу милые сообщения вместе с координатами следующей цели. Генри получает координаты и движется вперед с грациозностью и драматизмом танка.

Спойлер: и так полтора часа. Режиссерский дебют Ильи Найшуллера, фронтмена группы Biting elbows, автора мега-популярного клипа Bad motherfucker, который натолкнул Тимура Бекмамбетова на идею фильма от первого лица, мчится вперед, не замирая ни на секунду. В пору открывать словарь журналистских штампов и напротив «ураганного экшна» уверенно ставить скриншот из «Хардкора». Дальше начнутся разногласия: одни выскажутся, что бег без причины — признак молодчины, другие — ровно в обратном ключе.


Снятый за скромные по американским меркам два миллиона и в Москве, а далее прокачанный у специалистов из США, «Хардкор», несмотря на подкупающий оптимизм режиссера, сходу врезается в ожидаемые референсы, которые все про кино объясняют. Это действительно не совсем компьютерная игра, хоть и с явными отсылками, например, к Call of Duty, — в нынешних играх научились делать сложные истории; это захватывающий цирковой номер — смертельный и выполненный профессионалами. Но, как под куполом цирка затруднительно рассказать историю сложнее, чем «он ее любил, а она любила летать по ночам», так и «Хардкор» регулярно борется с тем, что цель бесконечного бега — либо сам процесс, либо финишная прямая. Финальный твист, конфликты и мотивации на такой скорости отказываются работать и отпадают, как ступени шатла. Эмпатию к почти незримому герою, с которым зритель должен солидаризироваться, затрудняют то ли татуировками на руках, то ли отсутствие пауз, в которых между сложными сценами беготни и стрельбы возникал бы воздух, куда проникли бы рефлексия и хоть что-то человеческое.

Смотреть онлайн «Хардкор» Ильи Найшуллера
Без них фильм напоминает заполошный сон юного разума, где и стрельба, и паркур, и голые женщины, и мотоциклы, и телекинез, и танк (!). Неистребимое стремление отечественных режиссеров коммерческого кино отвесить поклон Тарантино двадцатилетней давности встречается с увлечением аниме, научная фантастика таранит правду жизни (редкие разговоры на улице удаются Найшуллеру едва ли не лучше сложных экшн-сцен), Козловский со смешной походкой изображает Джокера, на огонек заходят Кирилл Серебренников, Сергей Шнуров, Равшана Куркова и многие другие, трясущаяся в припадке камера ликвидирует попытки актерской игры практически у всех, исключая пару костоломов и Шарлто Копли, который невозмутимо и виртуозно крадет фильм, как нечего делать. Минуте к тридцатой нескончаемый энтузиазм Генри начинает вызывать вопросы, в течение следующего часа в глаза бросаются самоповторы и постоянная смазанность карты будня. Регулярные разговоры о трудностях брака производят ощущение интроспекции, но тонут в потоке зашкаливающего мачизма: Тарантино со всей его эстетикой крутизны такой фигни себе не позволял.


Картина, которая начинается как дикое путешествие в самое сердце страха, где-то сворачивает в сторону слабоумия и отваги, которые в декорациях Москвы выглядят чуть более нелепо, чем ожидалось. Прием, обещавший «Хардкору» золотые горы в формате невиданного аттракциона, слово держит, но, как в анекдоте про точную формулировку желания, отбирает взамен гибкость сюжета и органичность такого рода эклектики. Впрочем, Илья Найшуллер, видя вынужденный дисбаланс, в качестве следующего фильма планирует снять драму, где процесс гиперкомпенсации вернет миру равновесие.