«Орлеан»: От аборта до апокалипсиса

Китч-притча о совести


Провинциальный российский городок Орлеан пугающ, что ваш загнивающий запад: хабаловидная парикмахерша Лидка (Елена Лядова) для качественного досуга спит с кем ни попадя, а потом бегает на аборты к хирургу Рудольфу (Олег Ягодин) - большому мастеру в этом деле, любителю женщин и выпить. Другие местные не лучше: следователь Неволин (Виталий Хаев) не гнушается насилия, а в цирке - вы проверьте! - Фокусник (Тимофей Трибунцев) распиливает женщин заживо. Место со столь высокой концентрацией непорядочных граждан не смог бы проигнорировать ни один булгаковский персонаж - и в жизни орлеанских оторв возникает моральный экзекутор и мелкий бес (Виктор Сухоруков), именующий себя совестью. А совесть, как известно, болит и мучает.


Морализаторский посыл «Орлеана» ощущается уже сквозь синопсис, но что в романе Юрия Арабова, который автор адаптировал для большого экрана, что в пестром гиньоле Андрея Прошкина тяжеловесному содержанию противопоставляется ерническая форма. Лядова во всех оттенках розового, исполинские кошки, распиливание людей пополам, сочное звучание кабаре-трио The tiger lillies дразнят сторонников хорошего вкуса, провозглашая китч как ключевую форму существования здесь и сейчас.


Прекрасный по задумке, алхимический эксперимент обнаруживает промах лишь на стадии результата: притча с патетичными и тяжеловесными диалогами не уравновешивается бурлеском (попробуйте, даже в парике, смешно цитировать неоплатоников), а несогласие Tiger lillies с посылом фильма, упомянутое в титрах, ощущается даже в периодической рассогласовании музыки и видеоряда по настроению и смыслу. Творческий заряд «Орлеана» порождает эффект лебедя, рака и щуки, которые, согласно своему представлению о прекрасном, играют хором невпопад, выдавая то изобретательно-живые эпизоды, то скатываясь до самой стыдной постельной сцены в отечественном кино за последние несколько лет (даже на фоне «Солнечного удара»).


Купол шапито, растянутый на духовных скрепах, «Орлеан» фрагментами, безусловно, хорош - и актерским ансамблем, и рядом запоминающихся ударных сцен (как правило, жестоких), и самой попыткой примерить российской действительности такую неродную для нее маску, как гиньоль, без которой картину Прошкина сразу записали бы в ряды «чернухи», не распробовав черного юмора в уже архетипических ситуациях родного быта. А распробовать его отчего-то хочется, но - благодаря противоречивой, разваливающейся природе фильма - как экзотику, как дефицитную большую роль Сухорукова или свежий выход артиста Ягодина, как альбом Tiger Lillies с пестрыми картинками. Все-таки приходится выбирать - китч или больше.

«Орлеан» в прокате с 17 сентября.