«Вдали от обезумевшей толпы»

Экранизация романа викторианской эпохи


Конец XIX века, где-то на солидном расстоянии от Лондона своенравная дама с иудейским именем Батшеба Эвердин (Кэри Маллиган) катается на лошади, пока зажиточный пастух Габриель Оук (Маттиас Шонартс) занимается тем, чем должно. Одинокий Оук несколько раз стеснительно встретится взглядами с Эвердин, возьмет под мышку ягненка и пойдет свататься. Батшеба сверкнет очами, игриво улыбнется и откажет, а ночью неуемный пес Габриеля погонит дремлющих овец к обрыву, и трупы несчастных парнокопытных красиво омоет волнами в кровавых пятнах заката. Оук пойдет в город за любой работой, Батшеба поедет туда же вступать в наследие - ей досталась недурственная ферма. Ценящей свободу девушке предстоит еще пару раз влюбиться - в старомодного зануду (Майкл Шин) и глуповатого сержанта (Том Стерридж), - неудачно выйти замуж и ощутить как прелести независимости, так и побочные эффекты гордыни.


Экранизация «Вдали от обезумевшей толпы» - романа одного из последних больших писателей викторианской эпохи Томаса Харди - не самая очевидная затея для держателя фиг в кармане датчанина Томаса Винтерберга. Критичный прищур постановщика «Торжества» и «Охоты» тут скорее мерещится, чем есть на самом деле, хотя определенная ирония во встрече таких разных авторов, как Харди и Винтерберг, определенно есть. Поцелуй, снятый против солнца, или несчастные овцы, гибнущие после любого драматического объяснения между Оуком и Эвердин, выглядят робкими шутками в потоке буколических видов, снятых с такой любовью, что на кадре с ползущей улиткой становится ясно: он это всерьез.


Заручившись поддержкой Дэвида Николса, автора романа «Один день» и нового переводчика с языка больших английских романов на язык экрана, Винтерберг адаптирует костюмированную драму про непростой женский характер не под современность, но под современное восприятие XIX века. Если сравнить новую постановку и, допустим, фильм Джона Шлезингера 1967-го, то они отличаются ровно настолько, насколько может отличаться одна и та же история, рассказанная людьми за сорок (Шлезингер был чуть моложе Винтерберга на тот момент), но с разным вокабуляром, что для полувековой разницы во времени неудивительно. Винтерберг впадает в изысканную пошлость, расставляет хороших актеров на фоне британской природы и амбаров - и получается ладная, в меру утомительная экранизация романа XIX века, где Батшеба, благодаря насмешливой улыбке и строгости на лице Маллиган, выглядит более живой, чем многие романные героини, скупо выписываемые другими артистками во всякого рода экранизациях последних лет.


Картина Винтерберга тоже скорее жива, чем мертва, хотя в фильмографии режиссера ей достанется самое незавидное на данный момент место - самой зрительской, понятной, прямолинейной. Но между дежурными банальностями датчанин успевает все-таки впроброс, на периферии обозначить настоящую красоту этого сюжета: двое отталкиваются, как одинаковые полюса магнита, но сама природа, неудачами и катаклизмами, мешает им совсем уж разбежаться. И то, что начинается с «я не люблю пианино», заканчивается тем, зачем иные зрители ходят в кино.

«Вдали от обезумевшей толпы» в прокате со 2 июля.