«Шерлок Холмс: Игра теней»: Ненастоящий детектив

Ненужное продолжение классного комикса по Конан Дойлу


Шерлок Холмс (Роберт Дауни-младший) уже который месяц пребывает в чересчур томительном ожидании нового дела, насилует скрипку, пьет формальдегид и ставит научные опыты на привыкшей ко всему собачке. Наконец, к его личному счастью, объявляется профессор Джеймс Мориарти (Джаред Харрис) – о нем и в первой серии было много разговоров, а теперь он активно пытается развязать Мировую войну. Резко оживший Холмс бросается за злодеем в погоню, которая приводит его на секретный военный завод, спрятанный где-то между Парижем и Берлином. Компанию ему поневоле составляют цыганка Симза (Нуми Рапас – взамен безвременно ушедшей героини Рэйчел МакАдамс) и молодожен Джон Ватсон (Джуд Лоу). По дороге ревнивый сыщик вяло убеждает напарника в том, что ничего не имеет против его супруги, но при первой же возможности сбрасывает ее с поезда.

«Шерлок Холмс: Игра теней»: смотреть фильм онлайн


Слепить из произведений Конан Дойла викторианский боевик – задача, не лишенная изящества. Создатели новых «Холмсов» толково подошли к делу и взяли за основу одноименный комикс. Так же в свое время поступили братья Коэны: их «О, где же ты брат?» сделан по переведенному в графические картинки Гомеру, при том, что сами Коэны никогда не читали ни «Илиады», ни «Одиссеи». Постановщик обоих «Шерлоков Холмсов» Гай Ричи так же убедительно имитирует незнакомство с оригиналом: ко второму фильму только усиливается ощущение, что ему просто второпях рассказали, что, де, есть такая книжка про таких-то парней, использующих в расследованиях какую-то оригинальную логику. Так оно, в сущности, и должно было случиться. Человека, который так любит цыган и рукопашные бои, вряд ли заинтересует дедуктивный метод. Но если в первом фильме неожиданным образом раскрывались характеры, а не дела, то чем удивить во втором, Ричи так и не придумал.


Чтобы сразу справедливости ради – «Игра теней» все же резко разгоняется к финальной трети. Плюс финальный шахматно-кулачный поединок между Холмсом и Мориарти красиво рифмуется с дракой, открывающей первый фильм. Но перед этим мы полтора часа смотрим довольно унылую нарезку, своеобразный видеоотчет о проделанной работе, как в фильме «Высоцкий». Попытки оживить эту потенциально занимательную историю только доказывают, что Ричи совершенно неинтересно по второму разу шутить об одном и том же. Вот странное появление Стивена Фрая – мало того, что несмешного, но еще и голого. Вот путешествие под еще более странную аранжировку Эннио Морриконе. Роберт Дауни-младший, несмотря на непрекращающиеся комические эскапады, здесь уже больше похож на О.Меньшикова в фильме «Статский советник». Самое удивительное при этом: каждый потенциально ударный момент всегда обрывает монтажная склейка: допустим, вот-вот Холмс пустится в пляс с цыганским табором и тут же мы вновь должны следить за неинтересными кознями Мориарти. На эту роль, кстати, претендовал целый косяк голливудских звезд, включая Брэда Питта, Дэниела Дэй-Льюиса, Шона Пенна и Хавьера Бардема. В итоге профессора сыграл Джаред Харрис, больше похожий на классического англичанина, но гораздо меньше – на классического злодея.


Можно по-разному объяснить обескураживающую разницу между двумя фильмами. Например, тем, что Ричи все, что хотел сказать о Холмсе, уже сказал в первой, куда более праздничной части. Ведь там уже было всё, кроме разве что собаки Баскервилей: и кулачные бои, и наркотические депрессии, и скрипка, и Мориарти, и двусмысленная чувственность отношений. К слову, если в первом фильме это была чуждая пошлости романтическая дружба, то здесь Холмс и Ватсон откровенно похожи на гей-пару, настолько скучающую, что одному из партнеров нужно непременно переодеться в бабу. Но в данном случае причина такой обидной неудачи еще проще, и кроется она в том нетривиальном подходе к классическим героям, что так радовал поначалу. Все-таки Холмс-аналитический гений долговечен, про него можно снять целый сериал. А вот кокаиновые кидалты быстро отцветают и быстро надоедают, превращаясь в печальное напоминание о своей прежней оригинальности.