В первый конкурсный день на «Кинотавре» показали два фильма о токсичных матерях: «День мертвых» — дебютную драму театрального режиссера Виктора Рыжакова и черную комедию Кирилла Соколова «Оторви и выбрось». Разные по жанру, стилистике и исполнению фильмы в паре смотрелись любопытно, как две трактовки одной метаистории о непростых родственных отношениях и примирении. Забавное родство наблюдалось и на уровне деталей, в частности, в сходстве редкого цвета машин главных героев обеих картин. На ринге зрительского кино фильм Соколова, автора успешной ленты «Папа, сдохни», конечно, играюче побивает камерный «День мертвых» и насыщенностью образов, и толщиной шуток, но пока мы остановимся подробнее именно на фильме Рыжакова — явлении единичном и потому уникальном.
В Троицкую субботу, поминальный родительский день, Леша с матерью (Александр Паль и Агриппина Стеклова) едут на старом мерседесе на могилы умерших родственников, похороненных на разных кладбищах. Мать заранее раздражена – сын приехал на час позже обещанного – ругается и устраивает представление «мы никуда не едем», и это не последняя их ссора в долгом двухдневном путешествии. Очень скоро мы узнаем, что Леша не единственный ребенок в семье, у него был брат Саня, и он погиб, а мать почему-то никак не может съездить на его могилу. Но вот — тронулись. В багажнике припасены кладбищенские веночки-елочки для покойников, в сумке – термос и пирожки, впереди – километры дороги и длинный путь сближения: друг с другом, с живыми, с мертвыми. Дорога лечит. Только в путешествии может сложиться важный разговор, который долго не получался.
Художественный руководитель московского театра «Современник», заслуженный деятель искусств РФ Виктор Рыжаков дебютировал в кино практически случайно, засидевшись без дела в пандемию, когда театры были закрыты. Кино он снял по собственному сценарию, который написал на основе пьесы Алексея Еньшина «Родительский день». Материал сразу укладывался в жанр роуд-муви. В нем раритетный седан везет своих пассажиров не только по лесным российским дорогам, но и по маршрутам памяти. Рыжакову оставалось ужать насыщенные диалоги, подобрать актеров и правильные визуальные образы, отличные от театральных. Так появилась идея, что на пути героев время от времени будет возникать параллельная реальность – видения Леши, которые рисуют ему фантазии и детские воспоминания: юноши в белом на велосипедах, родственники в повозках, чужие свадьбы и даже узники ГУЛАГа. Призрачные картины не всегда органичны и иногда смотрятся вставными зубами в ткань повествования, но все же это попытка сделать кино из сценического произведения, состоящего на 100% из разговоров. Театр как таковой пробирается в «День мертвых» лишь однажды, в сцене сна матери, где она видит сидящими за одним светящимся столом всю ныне поминаемую безмолвную родню, и перед каждым стоит мутная бутылка и пустой стакан, а в дверь стучится сын Саша, только она его не впускает.
Образы работают и на обобщение русских похоронных традиций и особенностей деятельного горевания, когда за могилой надо присматривать: подкрашивать оградку, убирать мусор. Мать и сын разговаривают с покойниками и даже фотографируются на фоне дедушки, подчеркивая тем самым, что смерть не прекращает наших отношений с родными, и даже конфликты не кончаются после смерти. И все же главной несущей драматической конструкцией здесь остаются разговоры, именно из диалогов мы узнаем историю четырех поколений этой семьи, и историю их незаконченных противоречий. Леша, например, не желает идти на могилу к прадеду, в 50-е годы писавшему доносы на соседей. А мать все ищет отговорки, чтобы не поехать к сыну, вот и теперь всем купила цветы, а Саше – нет. Почему – этот разговор еще впереди.
Неопытность Рыжакова в кино в полной мере искупают актерские работы. Паль, шесть лет назад сыгравший главную роль в фильме братьевЧижиковых «Парень с нашего кладбища», уверенно справляется с образом молодого мужчины, который устанавливает живую связь с предками не только через воспоминания и разговоры на могилах, но и через поиски документов в архивах. «Они все умерли» и «Они все живые» не противоречат друг другу в его голове, а конфликты ищут разрешения. В ходе путешествия Леша пытается примирить мать как с живой теткой, так и с мертвым братом. Еще он записывает голосовые сообщения незнакомой женщине, с которой, кажется, расстался, но хочет восстановить отношения.
Настоящая звезда фильма — невероятная Агриппина Стеклова, которая раскрывает характер архетипичной «плохой» матери, испытывающей сложную палитру чувств, но неспособную их осознать и противостоять задавленным страхам, стыду и чувству вины. При этом сама героиня ощущает себя носителем традиций и едет на могилы по зову сердца: поговорить-поплакать, облегчить душу. Богатый характер, есть, что играть, и Стеклова делает это бесподобно. В незначительных эпизодах и репликах открывается вся жизнь человека, вымещающего внутренние несовершенства на родственниках: как муж бросил, как сестра не хочет общаться, как одного из сыновей она сама выгнала из дома, и два месяца спустя тот погиб. Остался только Леша, обычно не часто навещающий мать, но вот они остаются на пару дней один на один, словно в открытом космосе. Мать проходит самый большой путь внутренних изменений и преодолений, именно ей предстоит простить сына и получить от него прощение.
Но было ли все это по-настоящему, или Леша ехал наедине с самим собой, вспоминая, додумывая и проигрывая в голове несостоявшиеся разговоры с матерью. На это намекают и заявленное увлечение героя испаноязычной культурой, и его голосовые сообщения, в которых он сообщает, что все его родственники умерли, и само название фильма. День мертвых в Мексике — единственный день в году, когда люди могут встретиться со своими погибшими родственниками. И не исключено, что попытки примириться с прошлым существуют лишь в лешиных желаниях. Хотя так ли это важно? Так или иначе мертвые помогают нам восстанавливать отношения с живыми, с самим собой. Лишь когда человек прощает и обретает прощение, к нему возвращается мир и любовь.
2 комментария
обсуждение >>