Артдокфест-2020: «Горбачев. Рай». Осень демократа

На фестивале «Артдокфест», прошедшем в этом году в сильно урезанном формате, показали новый фильм Виталия Манского «Горбачев. Рай». Это не первый фильм-интервью с последним лидером СССР (был еще «Горбачев. После Империи»). У него нет отчетливого публицистического посыла, и этим он избегает вторичности: «Рай» — предельно теплый, гуманистический портрет Горбачева-человека, а не Горбачева-политика.

А еще это, пожалуй, самый медленный фильм Манского. Темп задает сам герой — человек пожилой и уставший, что сильно сказывается на речи и реакциях. Чувствуется контраст даже по сравнению со «Встречей с Горбачевым» Вернера Херцога, фильмом двухлетней давности. Сейчас Горбачеву восемьдесят девять, на момент съемок «Рая» было восемьдесят восемь. Он передвигается с большим трудом, — помогает чуткий адъютант. Наблюдать за этим тяжело и даже немного неловко: сложно избавиться от ощущения невольного нарушения чужих границ.

Своей солоновской пластикой и афоризмами Горбачев напоминает Магистра Йоду. А разговор Манского (его голос мы слышим из-за кадра) напоминает разговор падавана с джедаем-старцем.
— А мы сейчас разве не в диктатуре живем? Разве есть свобода?
— Ты пишешь книги, снимаешь фильмы. Тебе свободы не хватает?


Или диалог о любви и смысле жизни.
— Вы сказали, что после смерти Раисы смысл жизни ушел.
— Ушел.
— Но разве смысл жизни в том, чтобы любить одну женщину, родить с ней детей? Нет ли какого-то более возвышенного смысла?
— А разве любить женщину и быть ей любимым — это не счастье?

Из таких вот коанов и состоит большая часть фильма. Горбачев не жалеет, что даровал независимость советским лимитрофам, но жалеет о развале Союза. Одновременно и верит в демократию, и признает российскую тягу к «сильной руке». Внимательная камера оператора Александры Ивановой расставляет нужные акценты: почти всегда, когда Горбачев говорит, на бэкграунде виден Путин. По той же логике фоном фильмов, чье действие происходит в позднем СССР, помещают шамкающего Брежнев. Но если Брежнев обычно символизирует застой, маразм и безнадегу, то «красавчик» Путин, который ловко «укладывает всех на лопатки», с Брежневым имеет лишь поверхностные сходства: оба засиделись, оба выглядят неважно.

В фильмах Манского российский нацлидер занимает гораздо большее место, чем в реальной жизни. Да, тезис про то, что «если нет Путина, то нет России» живет в создании многих пенсионеров (в его политологической, а не буквальной трактовке). Но непосредственного присутствия Вождя так сильно, как раньше, люди до 60-ти уже не ощущают. По крайней мере те, кто брезгует смотреть телевизор.

Возможно, метафора Манского глубже, чем довольно очевидное противопоставление искреннего, нетипичного для России Горбачева авторитарному «крутому и вечно молодому» Путину: последний появляется в кадре только в отражении. В куске стекла, хрустальном стакане, в мерцании телевизора. Путин — симулякр, который заполнил собой вакуум власти. Путин — медиамиф, который заполнил собой вакуум идей и воронку страхов. В конце концов, Путин с его разработанной мифологией — это ключ к ответу на вопрос «Почему россияне так не любят Горбачева?» Этот вопрос задает Михаилу Сергеевичу и Манский: знаете ли вы, что вас любят на западе, но не любят на родине? Он, конечно, знает. Но верит, что со временем отношение к нему изменится. Иронично, что его отношение к Борису Ельцину не изменилось. Горбачев все так же сильно его не любит, как и в 1990-ом, а исторической амнистии заслуживают, пожалуй, оба оппонента.


Горбачев воплощает собой интересный исторический парадокс: иногда в России появляется реформатор, который искренне хочет улучшить систему. Обычно он выходит из истеблишмента, а не спускается с баррикад, — то есть, как говорится, «ничто не предвещало». Горбачев — идейный социалист (до сих пор), и в фильме Манского он говорит о своей приверженности идеям В. И. Ленина. Вспоминается бессмертное «Я себя под Лениным чищу / Чтобы плыть в революцию дальше». Все взгляды Горбачева, от утверждения примата человеческой жизни до отсутствия характерного местного фатализма и выученной беспомощности, абсолютно нездешние. На старости лет он, бывший глава сверхдержавы, живет на государственной даче, данной ему в бессрочную аренду (строго до момента смерти). Питается простой едой, запивает водочкой. Едва ли ни единственный настоящий аскет (Сталин с его заштопанными галифе и «Герцеговиной Флор» тоже в основном только создавал иллюзию простой и скромной жизни). И вот сколько ни вглядывайся в биографию Горбачева — МГУ, партия, усердная работа в Ставрополье — откуда оно все взялось, непонятно. 2 марта 1931 года в селе Привольном родился европеец.

Горбачев вызывает уважение и нежность — наверное, именно поэтому он один из самых нелюбимых правителей в России. В традиционной для Манского «новогодней» сцене он сидит во главе стола, спиной к телевизору (понятно с кем), и ласкает щенка. Вспоминаются другие сцены с большим любителем собак и тигров, очевидно постановочные. Искренний, иногда по-детски обнаженный Горбачев и Россия — это действительно tough love.

Под занавес фильма к бывшему генсеку заходят режиссер из Риги Алвис Херманис, Евгений Миронов и Чулпан Хаматова — они готовятся к постановке спектакля «Горбачев» в Театре Наций и хотят поговорить с ним лично, чтобы четче ухватить детали. Когда Михаил Сергеевич рассказывает про брак с Раисой Максимовной Горбачевой, вспоминает, как та пела украинские песни, на глазах Херманиса едва не наворачиваются слезы. Хаматова с умилением и любовью улыбается. Миронов охвачен азартом. Это один из кульминационных моментов, ради которых стоит смотреть «Горбачев. Рай» — прощальный (название недвусмысленно намекает) этюд о смелом, нездешнем, великом в своей непохожести и человечности лидере, который был прежде всего муж и партнер, а потом уже нацлидер. Чего ему так и не простили.