Артдокфест-2018: Данность и видимости. Два фильма об экспансии милитаризма

В столице Латвии прошел фестиваль «Артдокфест», конкурсная программа которого была отмечена темой экспансии милитаризма среди российской молодежи, чего заведомо бывает достаточно для скепсиса одних зрителей и расположения других. Хотя в Риге, тишайшем городе гражданской беззаботности, фильмы о зарождении и последствиях воинственного запала смотрелись как-то особенно печально и драматично.

Кино об армейской муштре для штатского человека мучительно своей казарменной рутиной, нескрываемым программным насилием и пресловутым отрицанием индивидуальности. Военно-патриотическая тема в неигровом кино, если такое кино не является заказухой со стороны госорганов, служит поводом для демонстрации изъянов политического устройства и ущербного состояния идеологии и пропаганды, и в общем-то подчеркивает либеральную настроенность автора.


Документалист Александр Абатуров, проживающий во Франции, снял фильм «Сын» в память о своем двоюродном брате, погибшим в Дагестане в 2013 году. Взяв за основу событие личной жизни, режиссер, как он сам говорил, хотел понять жизнь брата - бойца спецназа, служившего по контракту. Попытка одновременно отстраниться от воинского пафоса через скорбь родителей, потерявших единственного сына, и показать румяный оптимизм обитателей учебки, привела картину в программу «Форум» Берлинале-2018. Балансирование на перепадах живых реакций и оловянного поведения позволяет с разных сторон посмотреть на таких вот людей, готовых к физической боли, неудобствам, отказу от свободы, риску преждевременной смерти.

В сцене подготовки к присяге встреча солдат с родственниками, приехавшими в воинскую часть напоминает день родителей в пионерлагере. Статисты кучкуются семьями, как бы не замечая друг друга. Ребят кормят домашней едой, холят, смущают нежностями. Сцена наполняется наивной растерянностью всех перед всеми. На экране глубоко провинциальные и беззащитные лица, которых страна завела однообразными идейными пертурбациями в мир воспроизводства насилия, они живут где-то между состоянием вечной задерганности и избыточного доверия к государству: их дети вроде нашли работу, вроде пристроены, вроде занимаются уважаемым праведным делом. Будущие спецназовцы выглядят грубыми детьми, но остаются случайными романтиками, не умеющими приспособиться, найти себе другой путь, просчитать последствия вернуться в цинковом гробу от случайной пули.



Казарменный сюжет неоднократно прерывается историей чувств, наблюдением за родителями погибшего спецназовца. Они посещают воинскую часть, где служил сын, устанавливают памятник на его могиле. Вокруг родителей суетятся военные, на поминках присутствуют однополчане сына. Что ни говори, для родителей теперь их ребенок навсегда останется героем, павшим смертью храбрых, и невозможно требовать от них иного понимания судьбы сына и осуждения действий военачальников, прикрывающих безразличие громкими пламенными речами.

Всякая работа есть работа и выполнять ее следует подготовленным людям, профессионально. Если не пытаться видеть в персонажах стадную массу и жертв имперских амбиций, то можно признать, что армия более-менее одинакова всюду: отупляющая муштра, бессмысленные ритуалы, неоспариваемые приказы командования, выпаривание собственного я. Но остаться в стороне не получается. Когда закрывается грузовая рампа военно-транспортного самолета, заполненного солдатами до самого люка его хвостовой части, отправляющегося куда-то, очевидно, поддерживать «русский мир», становится ясным, что империя снова победила.


В фильме белорусского режиссера Александра Зубовленко «Уроки мужества» в некоей подмосковной школе показывается как проходят вынесенные в название уроки, по последней моде, направленные на «историческое, культурно-нравственное и военно-патриотическое воспитание обучающихся». Если не принимать всерьез морок оголтелых рассуждений военрука о том, что весь мир грезит уничтожением русской нации на корню, а патриотизм в милитаристском изводе способствует возрождению России, то перед нами обычный клуб по интересам, в котором дети, школьники 13-14 лет, даже если собирают автомат по секундомеру, то впадают в ребяческий раж банального спортивного состязания.

Если контрактники в «Сыне» изредка дают интервью режиссеру, то в «Уроках мужества» члены военно-патриотического клуба больше молчат: говорит лишь их инструктор, являясь как бы главным героем фильма. С деланным пренебрежением физрука/трудовика из советской школы он лениво исполняет обязанности, не знает матчасть, подменяет собственную педагогическую профнепригодность очумелой дурью солдафона, оскорбляет учащихся (в фильме есть сцена, где учитель обзывает мальчика из-за его прически), подвергает здоровье учащихся риску (когда девочка несет на своих плечах сверстника, а дети в ходе похода в боевой выкладке ночуют прямо на снегу). После показа, в обсуждении, было высказано пожелание показать картину родителям детей, участвующих в съемках, вероятно, задействовать прокуратуру для проверки фактов издевательства над детьми и риска причинения вреда их здоровью. Хотя есть немного уверенности в том, что родители, позволившие детям записаться на подобный факультатив, или отправившие их туда сами, воспримут документальные свидетельства должным образом.


Обе ленты сняты угрюмо, художественно и позиционно никак особо не оркестрованы. Траектория ударная и прямая как контрольный выстрел. Режиссеры фиксируют данность, им требуется дойти до финала. В «Сыне» - одолеть полосу препятствий, заканчивающуюся кровавым мордобоем в сценах бокса, и выдержать экзамен на получение крапового берета, в «Уроках мужества» - совершить переход через лес в боевом снаряжении до состояния изнеможения и падения от усталости. Авторы словно ассистируют персонажам, что, с одной стороны, соответствует документальной этике невмешательства (съемки производятся как бы «из засады»), с другой – молчаливо пристраиваются к враждебной опасной среде, допустившей режиссеров на опасно близкую дистанцию внутрь своего круга. Но и вне участия авторов градус внутриэкранной патетики таков, что иному смотрящему само собой станет тошно.

При всей избирательности показанных в фильме военизированных сообществ, они отбрасывают проекцию на окружающую действительность в том смысле, что сегодняшний мир окутан пеленой видимостей, отбирающих время жизни на её подобие. При этом всегда остается надежда, что жизнь щадящим образом преподаст урок вразумления, пока не стало бесповоротно поздно. Напускная брутальность военрука из «Уроков мужества» улетучивается, когда тот получает нагоняй от школьной уборщицы, недовольной тем, что зал физ-ры в вечернее время занят непонятно чем, и нет возможности нормально домыть полы.




*
В России «Артдокфест» пройдет в Москве, Санкт-Петербурге и Екатеринбурге с 5-12 декабря.
Конкурсная программа фестиваля