«Золотой абрикос»-2016: Среда обитания

На проходящем в эти дни ереванском международном фестивале красной нитью всей программы стала тема дома. В это важное слово каждый человек вкладывает разные смыслы. Дом – это место, куда ты хочешь вернуться, это семья, родители, дети, город, в котором ты вырос, та среда, в которой приходится жить, или просто кусочек земли с кроватью (или без), где ты спишь. Большое количество картин так или иначе были связаны с местом обитания, даже названиями перекликались и путали зрителей: «Земля просвещенных» (The Land of Enlightened), «Последняя земля» (The Last Land), «Последний житель» (The Last Inhabitant), «Среда обитания» (The Habitat)... Разумеется, не обошлось без картин и про отсутствие дома, тоску о доме человека, который его потерял или уехал очень далеко.



Мамочки мои

Одним из первых был показан конкурсный фильм из Грузии «Жизнь Анны» режиссера Нино Басилия – социальная драма о матери-одиночке, на плечах которой сын-аутист. Анна почти все время держит ребенка в интернате, потому как сама вкалывает на нескольких работах. Ее цель – уехать в США, на что она с каждой получки откладывает деньги в стеклянную банку. Не сумев получить визу официальным путем, она доверяется проходимцу, который обещает ей сделать все быстро, - и события начинают накалятся. Деляга, человек зависимый, по уши в проблемах собственной семьи (жалко всех), говорит, что может устроить только мексиканскую визу, но деньги обратно отдавать не хочет. Да тут еще и случайная беременность – как всегда бывает, все разом навалилось. Отчаявшись, Анна решает похитить дочь обидчика, далее следует напряженная кульминационная сцена, в которой все могло бы закончиться плохо, но обходится малым мордобитием и духовным прозрением. В финале Анна уходит из клиники, по-киношному отказываясь от аборта (ее вызывают, она встает и, не откликаясь, проходит мимо – на выход), и попадает в толпу оптимистично настроенных молодых людей с национальными флагами, транспарантами - будущее есть, и оно здесь, на родине.

Тема будущего материнства тщательно муссируется и в конкурсной документальной ленте из Франции «Ольмо и Чайка» режиссеров Петра Коста и Леа Глоба. Это очень трогательное путешествие через лабиринт женской психики во время беременности. Театральная актриса Оливия готовится к роли Аркадиной в чеховской «Чайке» и узнает, что ждет ребенка от Сержа, актера той же труппы. Ребята сообщают радостную новость остальным членам команды, две минуты всеобщей эйфории, а затем вопрос: «А как ты собираешься играть Аркадину на гастролях в Штатах на 7-ом месяце?». Ну и все – карьера разрушена, жизнь зашла в тупик, плюс угроза выкидыша и строгое предписание сидеть дома. Нервы («Я буду ужасной матерью»), ссоры с мужем («Ты совсем со мной не разговариваешь», «Вся работа по дому на мне») и так далее, хорошо узнаваемые мысли вслух. Очень терпеливый Серж и заботливые друзья помогают справляться со страхами, устраивают обряд посвящения в матери, придумывают имя еще не рожденному мальчику. К тому же рядом камера, она тоже оказывает терапевтический эффект. Результат страданий – здоровый карапуз и чудесная европейская документалка, призы в Локарно, Рио, Каире, Чили и Уругвае.



И твою бабушку тоже

Одной из самых, пожалуй, любопытных работах о семейных ценностях была конкурсная лента «Амама: когда дерево падает» - картина на баскском языке, победитель фестиваля в Сан-Себастьяне (и обладатель еще двух десятков наград на других смотрах). Ее герои живут традиционной жизнью фермеров в изоляции от остального мира: старая женщина и ее сын Томас - неласковый глава семьи с женой и тремя взрослыми детьми, которым до смерти надоели эти овцы, старые яблони и рухлядь дома. Один из его сыновей женился и съехал, второй - отправляется путешествовать (отец даже не выходит его провожать), остается сестрица Амайя, ей около 30-ти, жизнь утекает, и все ее существо бунтует против навязанной с рождения реальности.

Одна из семейных традиций - сажать дерево, когда рождается ребенок. Лес вокруг добротный, вечный - много поколений жили так же, и никуда от этого не убежать, не вырваться. В конце концов, Амайя, которой хочется заниматься искусством, а не сельским хозяйством, не выдерживает и вступает в конфликт с отцом. Тот берет бензопилу и демонстративно спиливает дерево дочери. Дочь в ярости, мать в расстройстве, одна лишь бабушка (Амама - это «бабушка» на баскском) спокойно наблюдает за судьбой семьи и за тем, как мир меркнет перед глазами. Бабушка за весь фильм не произносит ни слова, но именно она вынесена в заглавие картины. И как только мы меняем фокус, помещая в центр композиции бабушку, картина, до сего момента совершенно невыдающаяся, преобразуется. Не будем пересказывать весь сюжет до конца, но хотелось бы упомянуть, что в кульминационной сцене Амайя устраивает художественную выставку (картины, арт-фильм) в честь умершей бабушки, и одним из экспонатов инсталляции является, собственно, гроб с телом амамы. Так радостно от этого фильма и от того, что «доброе кино» может быть таким целостным и неглупым.


Одна из самых непростых лент в конкурсной программе «Золотого абрикоса» - «Последняя земля» Пабло Ламара - еще один фильм про умершую бабушку, безмолвно рассказывающий о пожилой супружеской паре, которую мы застали в ночь смерти жены. Муж неспешно и в одиночестве совершает похоронный ритуал, помогающий ему справиться с болью потери, и, закончив погребение, сжигает собственный дом. Картина получила один из главных призов роттердамского кинофестиваля, и этим все сказано: зрелище для терпеливых, без слов, с условным сюжетом и многозначительными бесконечными крупными планами. Автор долго вынуждает разглядывать шею умирающей старухи, потом бегущий ручей, спину старика, комья земли, снова старушку, растворяющуюся в пересвеченном кадре с помощью выкручивания экспозиции до предела. Возможное только в рамках фестиваля кино как поэзия, как ожившая живопись.


Негде жить

В одиночестве остается и герой картины «Под открытым небом», показанной вне конкурса в программе, посвященной 25-летию независимости Армении. Это документальный фильм на русском языке студии «Фишка-фильм», снятый в Армении режиссером Арманом Ерицяном в 2005 году. Его герои – бездомные Саша и Наташа. Он - бывший музыкант, «раньше Рахманинова играл», она закончила журфак БГУ. У обоих в России по двое детей, а они живут на улице в Ереване (даже зимой), обратно уехать не могут, потому что нет документов, да и не очень хотят. Они, конечно, выпивают, но кроме этого много читают – Булгакова, Салтыкова-Щедрина, Пастернака. Какая-то совершенно необыкновенная их связывает любовь, так что, когда умирает Наташа, мгновенно угасает и ее друг. Сам режиссер так характеризовал своих героев: «Это фильм не о жизни бомжей. Эта картина об очень богатых, умных и добрых людях, умеющих искренне любить. Это мы с вами бомжи. Внутри пустота и суета». Знатоки документального кино, конечно, знают эту картину (ее можно посмотреть в открытом доступе в интернете), 10 лет назад она получила несколько значимых наград, в том числе Гран-При «Золотого абрикоса» и премию «Лавр» за лучший арт-фильм.


Отдельного разговора заслуживают показанная в эти дни в Ереване ретроспектива Желимира Жилника, который начал свой путь в кино тем, что в социалистической Югославии снимал «несуществующих» людей – бездомных, детей-беспризорников, безработных, мигрантов. На «Абрикосе» показали с десяток его ранних картин, в одной из которых («Черный фильм») он приводит в свою двухкомнатную квартиру шесть бездомных мужчин и оставляет на два-три дня, чтобы снять документальную ленту и попытаться решить их проблему. Дома - жена и малолетний ребенок, мужики ложатся спать прямо на пол, а Жилник между тем берет микрофон, ходит по улицам и спрашивает совета у всех встречных, как ему поступить с этими людьми. Никто не знает. Фильм заканчивается ничем, впрочем, как и многие другие его фильмы. Обрываются, как будто просто больше нет пленки, и в этом есть что-то символичное. Кино кончается, но жизнь за кадром продолжается, проблемы никуда не деваются, финала нет. Желимир Жилник - одно из моих личных открытий этого фестиваля, этот удивительный человек, родившийся в концлагере, прошедший долгий и разнообразный творческий маршрут, сегодня на фестивале возглавляет жюри документального конкурса.


Пыль и соль земли

Тема дома как части Земли звучала на "Абрикосе" неоднократно. Вот, например, дебютная картина об Афганистане «Земля просветленных», на которую потратил почти 10 лет фотограф Питер-Ян де Пюэ. Очень необычная работа из основного конкурса, удивляющая своей причудливостью, сотканная из игровой и документальной действительности, мифов и реальных историй, несовместимых, казалось бы, образов и смыслов. Афганский народ здесь предстает в виде банды детей в одежде советских солдат. Дети отбирают у проходящих мимо караванов опиум и лазурит (основные природные ресурсы страны). Вроде бы они таким образом борются с контрабандой, а с другой стороны - 14-летний предводитель Назир обещает отдать опий отцу невесты, девочки лет восьми, которой он очень нежно украшает платье советской медалью со звездой. В то же время на американской военной базе готовятся к выводу войск и покидают страну – еще одна неглупая параллель - под русскую песню ветеранов афганской войны.


Фильм очень красив, не зря получил приз фестиваля в Санденсе за операторскую работу. В кадре рудники, маковые поля и минные поля, - все, что снабжает местное население, давая средства к существованию. Вот фугас, его можно сдать в металлолом, это знает каждый ребенок. То, на чем нельзя заработать, используется для развлечения и в быту: железные бочки нужны как жилье, в каску можно надоить молока. Такой вот смелый, небанальный и интимный портрет Афганистана, который автор увидел как беспризорного ребенка, сироту войны.


Похожую фактуру можно было посмотреть в картине «Самир в пыли» (совместное производство Франции, Алжира и Катара). Самир живет за счет контрабанды нефти на границе Алжира и Марокко, в засушливых, горных районах, философствует, потому что ничего не видит хорошего в пыльных пейзажах вокруг, но и не рвется отсюда, смиренно и обреченно принимая жизнь такой, какая есть. Напротив, режиссер Мохаммед Оузин, сам алжирец, проживающий ныне во Франции, приезжает на эти земли в поисках собственной идентичности, увлекается пейзажами и светом, оголтело снимает Самира в пыли (буквально), находит возвышенную поэзию там, где его герой видит лишь песок и камни.



Код города

Молодой итальянский режиссер Эмиллиано Данте привез фильм «Среда обитания – личные заметки» (документальный конкурс) о жизни трех молодых людей из Аквилы, которые после землетрясения 2009 года жили в палаточном лагере. Эмиллиано – один из этих троих - сейчас проживает в крохотной квартирке, в удаленном от культурного центра поселке, построенном Берлускони для бездомных, испытывает отчуждение и пытается отрефлексировать личную и коллективную травму, связанную с этим событием. В картине, сделанной от и до в одиночку (включая звук), много экспериментов с монтажом, анимацией, графикой, музыкой. Довольно заунывное в пересказе, это кино имеет ужасно увлекательную форму и классный необычный стиль. От того – множество призов фестивалей на родине: в Риме, Казерте, Гроссето, Генуе, а также гран-при стамбульского международного кинофестиваля архитектуры и градостроительства.


О городах, а точнее, об одном городе, Ростов-на-Дону, рассказывал единственный российский фильм документального конкурса «Напротив левого берега» режиссера Евгения Григорьева. Эта картина выросла из образовательного проекта «Код города», во время которого 18 молодых людей, отобранных в ходе кастинга, учились снимать документальное кино. Их короткометражные новеллы легли в основу этого фильма, но это не альманах из разных историй, а единый конгломерат, предлагающий взглянуть на Ростов глазами его жителей, вернее, не совсем так. «Берег» - это такая хитрая кинематографическая матрешка. Потому что главные герои фильма – все-таки сами авторы картины, вглядывающиеся в свой город. Они наблюдают своих персонажей, режиссер Григорьев наблюдает их, а мы. зрители, смотрим на все это вместе. На каждом уровне рождаются свои смыслы, некоторые из них можно легко проецировать на вообще все города нашей страны и их жителей - о нашем самосознании, самоидентификации, отношении к родному городу и так далее.

Одна из основных целей проекта – позиционировать Ростов как интересное место, вызвать любопытство к городу как у местных жителей, так и у тех, кто там никогда не был, - и эту задачу картина решает абсолютно. Ростов – город, в котором живут интересные люди. Это чей-то дом. Не даром фильм заканчивается историей про огромный дом-гигант - 15 подъездов, но никто никого не знает. Парень, живущий в этом доме, пытается пересчитать жильцов, потом узнать его историю (дом построен в 1936-м), потом собрать всех жильцов для общей фотографии. Результат грустный – из нескольких сотен человек вышло только девять. Мы так мало знаем про своих соседей и про свой дом. А ведь «дом – это наша жизнь».