Дневник 34-ого ММКФ. Круглый стол.

27 июня в Доме Кино состоялся круглый стол, на котором прошло бурное обсуждение Письма молодых кинематографистов Михалкову. Предлагаем вам выдержки из стенограммы заседания.

Модератором круглого стола был Олег Иванов, который и начал мероприятие:
- Впервые текст письма был зачитан в Моргордуме на круглом столе «Будем жить». То, что последовало за этим, всех удивило. Текст вызвал бурю обсуждений в СМИ: было ли письмо, кто его подписал, не стоит ли за ним старая гвардия СК, не готовится ли таким образом цензура, которой добиваются авторы. Были высказаны негодования, появились домыслы, слухи, поэтому мы решили устроить открытое обсуждение и пригласить на него авторов письма.

Слово было предоставлено Никите Михалкову:
- Олег сказал, почему мы здесь, я зачитаю выдержки из письма. Адресовано оно мне. …Письмо и письмо, мы получаем довольно много писем в СК, это письмо вызвало реакцию неадекватную, это конкретное письмо молодых людей, посвященное вопросам, которые их волнуют.
Далее Никита Сергеевич зачитал выдержки из Кинобизона, а также высказывания ряда блогеров и пользователей фейсбука, назвав поименно всех несогласных: «а было ли вообще письмо, кому понадобилась такая топорная манипуляция»… «неприемлем жанр коллективных писем, попахивает старыми временами»… «ни за что не поверю, что молодые додумались бы…»… «предлог для закручивания гаек, направленный на молодое авторское кино» «подобные письма не так невинны»… «сопливые поборники нравственности» ... «искусствоведы в штатском несут признаки нездоровья», «союз кинематографистов РПЦ»… «не дайте Михалкову разыграть карту наставника и покровителя молодежи».
- Что же по большому счету произошло? Написали люди письмо. Они недовольны. Стоило только отвернуться пятачком от корытца, и сразу они получают по затылку. Это действительно ситуация 40-летней давности. Сразу повод сказать, что этих людей заставили подписать. А они боялись подписывать. Сегодня ровно наоборот, люди, которые хотят делать что-то здоровое, боятся подписывать в условиях тоталитарной демократии и диктатуры свободы только потому, что они не хотят снимать то, что модно.
- Этих молодых людей называют щитом, их шельмуют, их лишают права иметь свою точку зрения. Ни у кого не возникает мыслей, что у нас в стране есть люди, которые хотят снимать нравственное кино. Это планктон для тех, кто осуждает это письмо. Но давайте спокойно разберемся, за что их так мочат, почему называют доносом их письмо? Происходит абсолютное повторение, но зеркальное, с точки зрения тоталитарной системы Советского Союза. Когда мне говорят, что это общественность, которая правит умами.. А походите по улицам, поговорите с теми, кто смотрит ТВ и ходит в кино, хотят ли они этого?
- Я не говорю про кино, воспевающее власть, я говорю о том, кто не хочет смотреть на копошащихся в дерьме людишек. Зачем вы живете в такой стране, если там так безобразно. Это только поднят голос, это не активные действия, не дубинки, это голос тех, кто хочет другого. И мгновенно их ставят в положение жертв. Их вообще не видят!

Голос из зала: -Ну, покажите уже!

Михалков: Это и есть историческая диктатура либерализма. Я буду говорить то, что считаю нужным и сколько считаю нужным. Вы у меня в доме, у нас в доме (аплодисменты).

Марина Разбежкина: Какие вы все чудесные!

Михалков: Вот вам пример - слушать не хотят, но придется. У вас есть возможность, дорогие друзья, чтобы ваш голос реальный был услышан. Мы обязательно вашу просьбу по созданию молодежной секции выполним.

Далее слово предоставили автору письма:
-Я Дмитрий Боголюбов, выпускник ВГИКа по специальности режиссура документального кино, 2 года назад закончил ВГИК, основную часть этого письма я и написал. Я еще не научился такому красноречию, как Никита Сергеевич, но я бы хотел добавить следующее: я бы хотел поменять полюс того, что прочитали все в этом письмо. Это не обвинение, не донос, а наши мысли по поводу той проблемы, которая существует. О ней знают все, и совершенно непонятно почему такой резонанс. Когда мы сформулировали это, это произошло, и это странно. У нас только одна цель, чтобы нас услышали, и дали возможность делать то, что мы хотим. Мы не против тех фильмов, которые побеждают, но дело в том, что нас вообще никуда не допускают, поэтому мы были вынуждены прибегнуть к крайности. …Все идут по пути наименьшего сопротивления, проще всего взять героя, который матерится, пьет, снимать его, смонтировать и показать, что это фильм. Но где здесь режиссура, что автор сделал для создания этого фильма? Это первое, что вызывает у меня вопрос. А второе – думают ли люди о своей социальной ответственности, ответственности как творцов? И что они хотят сказать своими фильмами?

Алена Солнцева, кинокритик: вы говорите, что вас не пускают на фестивали. Ваша проблема в том, что ваши добрые фильмы не показывают на фестивалях. А потом вы говорите, что вы участник международных фестивалей, и что призы никакой практической пользы не дают. Чего вы добиваетесь?

Дмитрий Боголюбов: мы хотим, чтобы фестивальная публика видела наше кино… и чтобы были номинации для нас, в том числе для позитивного кино.

Екатерина Барабаш, кинокритик: не приходило в голову, что хорошее кино имеет резонанс, а плохое – нет и дело не в чернухе. Вы же не можете не понимать, что чернуха не в мате и пьянстве.

Лариса Юсипова, кинокритик : одна из основных проблем письма в том, что читатели не очень понимают, о чем вы говорите.

Боголюбов: Это письмо касается студенческого молодежного кино. Это письмо о нем. И о тех фильмах, которые отбираются из числа студенческих на международные фестивали.

Куприна Рита, режиссер: я подписала письмо, однокурсница Димы, хотела бы сказать о той тенденции, которая есть в молодежном кино. Есть мода снимать фильмы, которые побеждают на фестивалях, и ребята судят о том, как надо снимать, исходя из тех фильмов, кот побеждают. У нас есть определенные проблемы, проблема семьи, в традиционном ее понимании, многие дети не понимают, что такое настоящая семья, то, что показывается в фильмах молодых режиссеров не несет в себе света и тех понятий, которые могли бы сформировать у зрителя…, я еще про детей говорю, потому что у нас есть проблема детского кино. Сложное время в стране, кино является одним из тех средств, которые могут объединить людей. Я не говорю о лакейских фильмах, фильмы должны формировать личность, прививать понятия совести, чести, достоинства. Появилась мелочность, желания жить для себя. Молодежное кино – это база для будущего, как наше кино будет представлять другие страны, огромная социальная ответственность. Если человек решил стать режиссером, он волен снимать то, что хочет, но хотелось бы ввести некую альтернативу. Мы просто хотим снимать фильмы, которые помогают формировать полноценную здоровую личность. Тогда у нас многие проблемы просто снимутся.

Олег Иванов: Мы с ребятами хотим поговорить о том, какие выводы можно сделать. Я прошу выступать не в режиме вопроса-ответа, но давать содержательные высказывания.

Лев Алабин, Литературная Россия: давайте я объясню смысл письма. Есть социальный заказ на порнуху-чернуху, это все знают. Вот человек, который не хочет выполнять этот заказ, ему нужно помочь. Вот смысл письма. Мы опубликуем это письмо, но надо его подредактировать, выкинуть «в свете решения пленума», «нарушение кинематографических канонов» и другие слова, которые режут слух. Хочу попросить разрешения опубликовать его в сокращенном виде.

Марина Разбежкина: Я думаю, что я один из основных ответчиков, человек, которому заказывают, и, я бы хотела узнать, кто заказывают, кто платит и сколько это стоит.

Алабин: Это социальный заказ

Разбежкина: А социальный заказ не причина, чтобы на него откликаться? Кто еще заказывать должен как не социум? Мне больше всего жалко ребят, что для них устроено. Письмо разбило сообщество на части, разъединило студенческое сообщество. До него у нас, у меня на курсе, никогда не было конфликтов, их не было, и мне никто не предъявлял претензии, теперь считается, что именно от нас идет чернуха. Видимо имеется в виду Мадина Мусафина, фильм который выиграл на Артдокфесте, Звягинцев его назвал одним из самых сильных среди тех, что он видел.
Меня беспокоит все, что происходит здесь. Вы говорите о стиле, стиль – это то, что и есть человек, что он может и что он думает. Если бы я хоть раз увидела фантастической силы позитивное кино, фильм о юношеской любви! Где эти фильмы? Действительно, есть светлые чувства, о которых можно снимать хорошее кино. Снимайте, кто вам не разрешает снимать-то? Вас не берут куда? В России или на западе?
Вот передо мной Филипп Кудряшов сидит, мы знакомы уже 10лет, раньше били морду за то, что ты сказал. Конкретно, за то, что Марина Разбежкина не любит родину. И пример привел с полуразрушенным колодцем: если я увижу полуразрушенный колодец, я буду его снимать с целой стороны. Филипп, полуразрушенных колодцев не бывает! Представь себе полуразрушенный джакузи! Письмо ты написал абсолютно лакейское, я тебе это хотела сказать, я это сказала. Я считаю, что кино может быть разным, но главное, оно должно быть хорошим. Все варианты, где вы хотите снимать доброе, если будет плохое кино, оно будет плохое. Я бы хотела, чтобы вы конкретно говорили: кто вам не дает снимать кино, кто вас не приглашает на фестивали? Я готова прийти и разговаривать с любыми несогласными позиций нашей школы и с фильмами наших студентов, сейчас я услышала вызов нам, и я отвечаю за него. (аплодисменты)

Герасимов Евгений, секретарь СК: Хорошо, что у нас такой разговор сегодня состоялся, он идет, значит уже состоялся, проблема существует, к сожалению нет фильмов о любви, нет фильмов, которые давали бы реально перспективу жизни… Может вы не очень знаете то, что происходит среди людей? Являясь не только секретарем СК, но и депутатом, я получаю большое количество обращений людей, и момент отвращения у большого количества людей, мы не можем относиться к этому по-другому. Люди не хотят смотреть пальбу… и чернуху. И она происходит не только на ТВ, но и на фестивалях. Мой приятель был в Сочи, он не чернуха сказал, а отстой, вроде образованный человек. Ему просто было интересно посмотреть, что он там нового увидет. Вот, увидел. Хочется дать возможность людям увидеть то кино, которого нет. Большинство людей воспринимают то, что делается на ТВ, как негатив. Мы думаем, что надо что-то предложить молодым кинематографистам, ну, давайте сделаем фестиваль позитивный… «Жестокая правда без любви – ложь», сказал Михалков, я поддерживаю эту позицию.

Ирина Павлова: Два любимых фильма моей юности - «Ночи Кабирии», там никаких позитивов в конце. И еще один о тотальной катастрофе, «Начало» Глеба Панфилова. Все отобрано, а сколько счастья в этом фильме! Позитив – плохое слово, но светлая мера восприятия не зависит ни от чего. В фильме, где ты, Женечка, дебютировал, это тоже фильм, в котором ничего хорошего не происходит. Я не могу сказать, что страна, в которых производились эти фильмы была вся в цветах и розах. Я руководитель российской программы ММКФ, у меня есть всякое кино. Мне не нравятся коллективные письма, они из той эпохи, когда все было нехорошо. Я понимаю, что ребята, написавшие его, имели в виду, но это не очень верно, что молодые люди за поддержкой и пониманием обращаются к организации и ее руководителю. Напишите хоть лично Михалкову, лично хоть Тиму Бертону в поисках понимания. Когда письмо в организацию, - это требование оргвыводов. Сейчас мы должны обсуждать не наличие позитивного и негативного, а то, что молодые люди в форме стародавней обратились за пониманием. Я не видела их фильмы, я не исключаю, что они плохие, не исключаю, что они могут быть хорошие. Я знаю, что есть внутренний негативизм в критической среде, он мне тоже присущ, но два самых негативных и мною любимых фильма я уже назвала, и плохо себе представляю., что если бы кто-то снял такой фильм сегодня, и его куда-то бы не взяли. Пока я предостерегаю коллег от того, чтобы затоптать этих ребят, поговорите с ними, как со своими детьми, которые делают что-то не так, как вам нравятся.

Естифеев Николай: Дерево познается по плодам. Плоды можно понять, если знать, где корни. Проблемы в умах молодого поколения. Очень жалко и страшно, что молодые режиссеры, одев корону, забывают об ответственности перед зрителем. Они формируют будущее поколение, основы эти будут заложены уже сейчас. Если кто-то считает предательством коррупцию, я считаю, что фильмы, которые снимают, тоже предают страну. … Сам я режиссер фильма«Зимник», он многим понравился, но я не хочу отсылать его на запад, чтобы они не подумали, что мы тут живем у Бога в нищете.

Сергей Великоредчанин : во многом согласен, во многом - нет, все зависит от восприятия и от совести. Кино снимают молодые режиссеры. У меня берут фильмы на фестивали. Но дальше идти куда? Сколько дебютов дают на год? Хотиненко предложил сделать 40-50 дебютов. Надо снимать кино, разное. У человека болит сердце, ему надо снимать. Пусть кино будет разным. Но чтобы дебютных фильмов как можно больше.

Филипп Кудряшов: Я завидую ученикам Марины, что они друг за друга горой, а мы такие разобщенные.

Станислав Говорухин: я не собирался выступать, приехал послушать, поддержать Никиту Сергеевича, знаю, как его любит журналистика, может, думал, приму на себя часть негатива. Эти молодые люди не обязаны уметь писать письма, и кто-то должен был помочь им сочинить. Вот они! Что, эта девочка говорила выученные слова? Она мне очень понравилась, у нее была другая семья, другое воспитание, и она вынуждена чувствовать себя одиноко… Да, намечаются риски и изменения в кино, возможно будут ограничения, без нравственных ограничений не живет ни одна страна, кроме России. Нравственные ограничения – суть свободы общества. Сама культура начинается с запретов, но запреты носят позитивный характер, потому что носят базисные ценности.