Дневник "21 Кинотавра". Последний рабочий день.

В ночь с 12 на 13 июня в зале Под Люстрой гостиницы "Жемчужина" состоялось заседание Гильдии киноведов и кинокритиков. Члены Гильдии по очереди высказывали свои точки зрения, кто из конкурсантов достоин звания "Лучший фильм по версии Кинокритиков".
Александр Шпагин: Вопрос «Кто я?» задают себе герои всех фильмов. Они обезоружены перед реальностью, перед тем пространством, в которое они попадают. В прошлом году кинопространство пыталось нащупать новые смыслы, и возвратилось к нам на новом уровне. На нем «чернушная волна» была абсолютно отыграна, и финалом этой волны я считаю фильм-скальпель «Счастье мое», своего рода «Иди и смотри». Это фильм-шок, несущий в себе много смыслов, но в первую очередь в нем мощная точка той темы, которую поднял прошлогодний Кинотавр. В фильме Лозницы полное разрушение мифа о страдающем русском народе: нечего пенять на зеркало, потому что рожа действительно крива. Дорога не приводит героев никуда. В 60-ом году человек пошел за солнцем, сегодня он, как жук, катит перед собой катышек огромного дерьма. И дорога его непонятна. Сегодня мы на пороге обретения нового смысла, который мельком проскочил в мейнстимовской картине «Человек у окна». Его герой, человек, лишенный нравственных координат, занимается помощью другим людям, своего рода восстанавливает справедливость. Именно поэтому такой успех был у картины.
Мой фаворит – «Счастье мое», страшная картина снисхождение в ад. На второе место я бы поставил картину «Перемирие». И теперь надо начинать новую «Новую волну».
Ирина Шилова: Последний просмотр открыл мне глаза. Зал показал, какое кино ему нужно, сказал нам свое «Хочу», что нам с этим делать, я не знаю (имеется в виду полное одобрение залом картины Месхиева «Человек у окна», *примечания автора статьи). Спектр фильмов этого фестиваля очень широк. Мое мнение, что в истории кино останутся картины Мамулия «Другое небо» и Анны Фенченко «Пропавший без вести», я буду голосовать за них.
Сергей Шолохов: Я хотел бы поддержать из всех фильмов фестиваля картину Лозницы. Мне кажется это самая сильная работа, продвигающая кинематограф. В этой картине произошла комбинация самых разных жанров: дорожная муви, хоррор, экшн. Даже что-то у меня вызывает отторжение, но если это такой нуар, то почему бы и нет. Мне кажется, эта картина самая интересная с точки зрения киноязыка.
Мария Безрук: Я радикально не голосую за Лозницу, я не готова обсуждать ее художественные качества, главное - это ее сомнительный посыл. Поддержать я бы хотела картину Быкова «Жить», потому что, на мой взгляд, важно, что мы получили нового режиссера, у которого есть своя тема. Мы такие явления должны поддерживать.
Диляра Тисбулатова: Разумеется, фильм «Счастье мое» почти гениальный, но на этом фестивале были очень сильные картины у дебютантов: «Другое небо», «Пропавший без вести» и «Обратное движение». Владение профессией и киноязыком меня поразило, такого я давно не видела. Нынешний Кинотавр был похлеще Берлинале или другого европейского фестиваля.
Ольга Зубкова: К сожалению, я не видела «Другое небо», но я заметила очень большой разрыв между тремя фильмами разных художественных достоинств, они уже были названы коллегами, и остальными картинами. Мои фавориты - «Счастье мое», «Перемирие» и «Обратное движение».
Жанна Васильева: Я бы выбрала «Другое небо», это очень сильный дебют, который нельзя не заметить. На втором месте «Обратное движение», картина была интересна лично мне.
Андрей Шемякин: Случай с Лозницей – пример наведенной галлюцинации. Мой выбор – Мамулия «Другое небо». Он создает экзистенциальное пространство, переключает субъективное и объективное пространство. «Перемирие» я бы поставил на второе место за феерическую работу с оператором.
Эльга Лындина: Я почти согласна с Шемякиным, меня потрясла картина «Другое небо», понравилась работа Фенченко и Стемпковского. Что касается Лозницы, то русский народ так терпелив, что сносит и Лозницу.
Андрей Плахов: Я хочу поддержать Андрея Шемякина, что здесь было много профессиональных работ и достижений, особенно по части операторской работы. «Другое небо», «Обратное движение» и фильм Проскуриной «Перемирие» вызывают у меня положительную реакцию. Однако, будучи, вероятно, принадлеженцем к некой секте, я все-таки отдаю предпочтение фильму Лозницы. Этот фильм воспринимается на грани паранои. Ему я ставлю оценку 5+.
Ольга Гашарова: Я, наверное, секта в секте, потому что мне ничего не понравилось, кроме Лозницы. Я видела все его неигровые картины, последние мне не очень нравились, и я боялась смотреть «Счастье мое». Все те сюжеты, которые мы видели в прошлом году – вымышленные. А у Лозницы – нет. И еще я порадовалась вдруг за Месхиева («Человек у окна»).
Вячеслав Шмыров: Мне кажется, что немаленькая часть картин этого года претендует на хронометраж короткометражного кино. Даже картина Месхиева – это не мейстрим в полной степени. Нет фильмов с длинной мыслью – это мое главное замечание по конкурсной программе. Эту программу я считаю одной из самых неудачных за последние годы. Меня по-настоящему порадовала картина «Гастарбайтер», которая идет в русле актуального кинематографа, который мы сегодня не имеем.
Вероника Хлебникова: Авторское кино становится фетишем, меня это тревожит. Разница между фильмами Мамулия и Лозница – это разница между представлением и присутствием. Эти фильмы я бы отметила. А все остальное – глупости ужасные.
Светлана Хохрякова: Я не была бы столь категорична относительно программы в целом, все-таки она была очень разнообразна. У меня четыре фаворита, которых я бы назвала: «Счастье мое», «Перемирие», «Обратное движение» и «Другое небо».
Александр Рутковский (Украинский критик): Мне не нравится этика и патологоанатомия Лозницы. Я вижу только два фильма, отличающиеся острым авторским чувством: «Другое небо» и «Пропавший без вести».
Екатерина Барабаш: Видение России Лозницей совпадает с моим, я бы голосовала за него. И еще мне понравился фильм «Обратное движение».
Вита Рамм: Я сегодня пропустила последние конкурсные фильмы, потому что смотрела две документальные картины программы «Эйфория» и поняла, чего мне не хватало в основном конкурсе. Я дико скучала по нормальной, большой актерской работе. Все фильмы конкурса не предполагают большую роль актера. Режиссеры рисуют свое пространство, выписывая человека как часть природы. Особенно нет женской роли, женщины вообще на обочине кадра. Что касается той правды о России, которую нам показывают второй год подряд, то эти картины не решают главной задачи – персонажи, у которых нет чувства собственного достоинства, и режиссера это не волнует. Эти люди, как пешки, в которые он играет. В конкурсе у меня впервые нет фаворита.
Сергей Землянухин: У меня странное ощущение, что на фестивале не хватает еще одного конкурса. Мы автоматически не обсуждаем многие фильмы, у которых своя, другая атмосфера. Мои предпочтения: Лозница, Мамулия, Проскурина.
Виктория Белопольская: Титанический был труд проделан отборочной комиссией. Для нас стало проблемой найти картину с хорошей женской ролью, их просто нет. Авторы сосредоточены на судьбе человека мужского пола. Кто-то говорил, что нам нужно два конкурса - это смешно. Тут на один бы наскрести. Мы даже не смогли укомплектовать программу для призового фонда, потому что это задача отборочной комиссии – составить программу так, чтобы было, кого награждать. Мне нравится, что у нас появились полноценные режиссерские миры. Нахрап Юры Быкова в данном случае ничем не отличается от нахрапа Киры Муратовой. Мне странно, что так мало обратили внимание на его фильм. Я за фильм «Жить» и за «Обратное движение».
Леонид Павлючек: Мне кажется, что мы на этом фестивале были свидетелями двух конкурсов, только под одной крышей. Половина программы – это кино для народа: Гришковца, Слон, Человек у окна, Кто я? Золотое сечение. С другой стороны – артхаусные картины. И там, и там есть удачи, например высокого класса зрительское кино «Человек у окна», которое примыкает к фильмам Ирония судьбы. И одна выдающаяся картина в архаусе – это картина Лозницы, возвышающаяся как лес над подлеском. Картина огромного замаха, попытка обобщить весь опыт российской истории, о неуважении к человеческой личности, свободе, собственности. И мне кажется, она не грешит против правды жизни. Мне кажется, нашу секту, то есть Гильдию, придется закрыть и разогнать, если мы не заметим этот великий фильм.
Антон Мазуров: Стилистически была совершенна только одна картина – «Другое небо» Мамулия. Если исходить из совершенно четкого понятия актуальности, которого следует придерживаться, я хотел бы отметить фильм-поступок, это картина «Счастье мое».
Я только жалею, что нельзя было поставить в конкурс еще и ту картину, которая пока не закончилась на площади для всех желающих («Утомленные солнцем-2»). И Мамулию и Лозницу буду прокатывать я, поэтому я хотел бы, вы понимаете, чтобы вы поддержали их.
Алена Солнцева: Опоздала, потому что смотрела кино на площади. Полтора часа я выдержала, но я не с начала смотрела. Там множество народу, идет движение, одни уходят, другие приходят. Я не слышала, что тут говорили, и поэтому пришла, как дурак с мороза и хочу поддержать фильм Лозницы, который вряд ли наградит жюри. Фильм воспринимается не как часть жизни, а как жизнь в целом. В этом фильме чрезвычайно сильна художественная составляющая, это самый продуманный и интеллектуально сильный фильм, при этом эмоционально сложный. Я слышала от коллег, что фильм холодный, заточенный под определенное высказывание. В этом кино очень сильно воздействие в виде эстетики. Он снят холодной, спокойной камерой, там нет спонтанного дыхания. Если мы говорим о художественности произведения, то в нем ее больше, чем в остальных фильмах. Сложная форма, сконструированная реальность от и до. Там нет ничего реального, все, что там происходит, эта форма отстраняет от содержания. Содержание повторяет уже известное, но эстетически он безупречен.
Виктор Матизен: Одна из тем фестиваля – критика в качестве экспертизы. Экспертиза всего состояния кинопроцесса, всех звеньев кинематографической цепи. Мне кажется, что картина Лозницы не выдерживает экстраполяции, она противоречива и чисто метафорична. Тем не менее, это сильное впечатляющее высказывание. Мне, в общем-то, все равно, какая картина получит приз из тех четырех, которые вы называли. Давайте голосовать.
Напомним, что всего проголосовало 32 члена Гильдии. 15 голосов было отдано за картину "Счастье мое" Сергея Лозницы, 10 - за фильм "Другое небо" Дмитрия Мамулия, 6 человек выбрали "Обратное движение" и 1 - фильм "Гастарбайтер". Общим голосованием было принято отметить фильм "Другое небо" - дипломом Гильдии и "Обратное движение" - специальным упоминанием.