К камере поочередно обращаются пять молодых солидных мужчин и заказывают напитки. Один просит водки, второй – минеральной воды, третий – стаканчик мартини, и так далее. Затем мужчины проходят в пустой зрительный зал, усаживаются в первом ряду – смотрят, что у них получилось. Теперь понятно, это надо было воспринимать как условный сигнал покинуть зал всем остальным. Еще таких сигналов будет пять: собственно,
Борис Хлебников, снявший историю о недотепистом журналисте (
Яценко),
Иван Вырыпаев, опять доказывающий, что чувства – это типа самое главное,
Петр Буслов, сделавший фильм о влюбившемся в туфлю обувном мастере,
Алексей Герман-младший со своей психбольницей и
Кирилл Серебренников с его человеком-креветкой (
Чурсин) в спальном районе.
Честно говоря, долго думал, как сравнить «Замыкание» со сходным по стратегической важности альманахом «
Прибытие поезда», собравшим лет пятнадцать назад лучших российских режиссеров 90-х. Вот смирился с тем, что никак. Не особо замеченное за пределами страны, «Прибытие поезда» действительно заинтриговывало и давало право надежды на светлое будущее: там уже снявший «Дюбу-Дюбу» режиссер
Хван цитировал «Зеркало»,
Месхиев по-европейски экспериментировал с формой,
Балабанов делал наброски к «Про уродов и людей», а
Хотиненко только-только начинал любить Русь доступным каждому языком. Задуманное с целью ответить на вопрос «что же это такое, русская новая волна 2000-х?», «Короткое замыкание» открывало нашумевший последний «Кинотавр» и представляло Россию на Венецианском фестивале. Вот только какого бы то ни было интереса или, там, художественной ценности в «Замыкании» не больше, чем в справочной статье или фестивальной брошюре. Для итальянцев. Мы же итак знаем, что Хлебников любит добродушных косноязычных пролетариев, Буслов любит американские кино 70-х, ну и французское - 80-х, а Герман-младший любит, чтобы в белоснежном тумане одиноко и печально светились маяки. В итоге вместо прояснения общей тенденции появляются только неприятно-неожиданные частные вопросы. Почему хлебниковские герои вдруг заговорили с таким искусственным провинциальным акцентом? Почему достойнее всех все равно выглядит непонятно как в эту компанию вписавшийся режиссер обоих «
Бумеров»? Почему, наконец, молодым талантливым людям, занятым, по сути, одним благородным делом, так неинтересно вместе?
Возвращаясь к «Прибытию поезда», для справки добавлю, что сейчас Александр Хван снимает криминальные мелодрамы для телевидения, Хотиненко строгает патриотические блокбастеры, а последняя лента в фильмографии Месхиева – антигламурная комедия «7 кабинок». Факт, что предыдущая российская новая волна сегодня коллективно сидит в луже, должен бы предостеречь новых отечественных режиссеров от заразного самолюбования. Есть надежда, что так оно и будет. Пока же, чтобы представить, что в данный момент означает «кинорежиссер Кирилл Серебренников» не обязательно терпеть его «Поцелуй креветки» (тем более, что его вытерпеть гораздо сложнее, чем предыдущие четыре истории). Достаточно посмотреть, как он в прологе красиво снимает красивые солнечные очки и красиво просит налить ему «просто кипятка». Так вот собрались приятные молодые люди поговорить о некоммуникабельности, о невозможности любить, а получилось будто пожилые дядьки устаревшим языком говорят на никому уже не интересные темы. То, что этот разговор (точнее, все-таки пять бессвязных монологов) венчает известная композиция Петра Андреевича Налича, это, конечно, апогей мудизма, но в то же время служит отличным эпиграфом этой маленькой кинопрезентации. «Закружились девчонки-мальчишки в вихре безудержной страсти, а меня они оставили плакать».
3 комментария
обсуждение >>