«Венера в мехах» Романа Полански

Во власти женщины


Роман Полански, как никто другой, умеет снимать психосексуальные «игры разума» в замкнутых помещениях. Его лучшие фильмы на эту тему - «Тупик», «Отвращение», «Жилец» - филигранны, изящны и болезненны в той необходимой мере, которая делает кино по-настоящему выдающимся. На сей раз 80-летний режиссер взялся за адаптацию пьесы Дэвида Айвза, прогремевшей на Бродвее в 2010-м (сценарий они написали вместе).


По сюжету актриса-неудачница (Эммануэль Сенье) приходит на прослушивание к молодому театральному режиссеру (Матьё Амальрик ), автору инсценировки романа Лепольда Захер-Мазоха, чья фамилия вошла в наш ежедневный лексикон. Впрочем, по-настоящему важна не разыгрываемая ими пьеса, а споры по поводу её настоящего смысла и звучащие обвинения в адрес мужского пола. На поверхность вылезут гендерные проблемы, в частности, восприятие женщины как сексуального объекта и её отказ от этой навязанной роли, а робкий режиссер проявит готовность целовать вульгарной бабе сапоги.
Такой актуальный социальный месседж, разыгранный на театральной сцене всего двумя актерами, обычно хорошо воспринимается только нью-йоркскими интеллектуалами или подкованной артхаусом европейской публикой.


Поланский поступил хитро, сняв в «Венере в мехах» свою жену Эммануэль Сенье и почти что своего двойника, Матьё Амальрика в роли режиссера с польской фамилией. Таким образом, у фильма-спектакля появился необходимый ироничный подтекст - вроде как зритель заглядывает внутрь режиссерской головы, и вправе ожидать если не тайных признаний, то хотя бы намека на откровенность. Надо признать, ничего такого не произойдет, однако следить за пикировкой блестяще сыгравшего дуэта уже достаточно увлекательно (Сенье к тому же отменно выглядит).


Актриса, хоть и носит имя главной героини романа, Ванды фон Дунаев, вроде бы находится за сотни световых лет от нужного режиссеру типажа. Она чавкает жвачкой, пошло и тупо шутит и слыхом не слыхивала ни о каком Захер-Мазохе («Эта пьеса что, типа про садо-мазо?»), зато знает про песню Лу Рида. Правда, вскоре оказывается, что всё это маска, и что она сложнее, чем притворяется – ловко умеет обращаться с пультом осветителя и хорошо знает не только текст «Венеры в мехах» и других пьес, но и факты из личной жизни режиссера. Мастерски срежиссированная Полански интрига, к сожалению, в финале превратится в довольно муторную метафору, и тут пригодится забытая на сцене декорации из другого спектакля, бельгийского вестерна – огромный кактус фаллической формы. Полански посмеялся над политкорректностью, которая в самой уродливой форме готова вонзить свои когти и в классику литературы (хотя чего кривить душой, «Венера в мехах» классикой может считаться номинально), и это смех хорошо прозвучал бы и в нашей стране, где политкорректность заменила некая «новая нравственность». Но, в отличие от мизантропической клоунады «Резни», здесь смех получился слишком аккуратным, в кулачок, и так и не долетел до галерки.


«Венера в мехах» в прокате с 15 мая.