«Опасный метод» Дэвида Кроненберга

Заря XX века и истории психоанализа. Красивую и ненормальную уроженку Ростова-на-Дону Сабину Шпильрейн (Кира Найтли) приволакивают в больницу к молодому талантливому психиатру Карлу Густаву Юнгу (Майкл Фассбендер). Довольно быстро новая пациентка, заикаясь и двигая челюстью, признается в причине своего прогрессирующего невроза: в детстве Сабину избивал отец, а она получала от этого удовольствие. Юнг делится интересным случаем со своим главным авторитетом, доктором Зигмундом Фрейдом (Вигго Мортенсен), самой обсуждаемой фигурой всех европейских салонов. Фрейд, как обычно, выводит, что корень всех проблем в подавленной сексуальности, лучший из последователей потихоньку начинает ему перечить. В следующие 20 лет психоанализу предстоит из популярного развлечения перерасти в серьезную науку, Шпильрейн – проделать путь от шизофренички до психиатра, Юнгу – окончательно отмежеваться от Фрейда, которому суждено превратиться в бородатый памятник собственному величию.



Все 30 с лишним лет фильмы Дэвида Кроненберга («Судороги», «Муха», «Автокатастрофа») небезуспешно пытались интерпретировать через теории двух главных героев его последней картины. Фрейдистских и юнгианских фильмов бесчисленное количество, но в случае с Кроненбергом редкий критический отзыв о его работах обходился без психоаналитических терминов. От «Опасного метода» были все основания ждать такого запоздалого opus magnum канадца, автора самых наглядных метафор внутрипсихических процессов. То, что вышло в итоге, поначалу обескураживает. Для не знакомых ни с автором, ни с контекстом это – приятная костюмная мелодрама, для осведомленных – разве что остроумный способ разобраться со старшими братьями поневоле. Психоаналитическая школа вправе оскорбиться: Фрейд здесь выведен самодовольным занудой с постоянной нелепой сигарой в уголке рта, глубоко спрятавший за напускной важностью какие-то личные перверсии («Вы правда считаете, что в основе всего лежит сексуальный подтекст?» – спросят у него. – «Я лишь основываюсь на собственном опыте» - невозмутимо проговорится он). Юнг – гораздо более симпатичный, но, прежде всего, своей слабостью: любит ездить первым классом, неумело скрывает собственные романы, в разговорах с женщинами путается в словах. В итоге увереннее и проницательнее всех выглядит пьяница Отто Гросс (эпизодический бенефис Венсана Касселя) – он-то и помогает будущему гению разобраться в себе, сам оставшись на обочине истории. Кира Найтли, играющая доктора Шпильрейн, действительно юнговскую пациентку, которая, вылечившись, написала важный в определенных кругах труд о человеческой деструктивности, трактует помешательство своей героини как типично кроненберговскую мутацию: глаза вылезают из орбит, челюсть вырывается из подбородка, внутри как будто засел Чужой.

Для чего все это понадобилось затевать – трудный вопрос. Даже самую неблагодарную задачу – жизнь замечательных людей в картинках – это кино не выполняет. Скорее всего, главным месседжем Кроненберга является то, что великие люди человечнее, слишком человечнее, чем нам кажется. Тем более те, кто положили свою жизнь на изучение обычного человека. Недаром фильм заканчивается довольно банальной сентенцией Юнга, под которой, в принципе, могут подписаться многие: «Иногда приходится совершать подлость, чтобы продолжать жить». Да, люди слабые, завистливые, морально неустойчивые существа. Иногда это грусто, иногда смешно, особенно, когда они начинают стегать друг друга плеткой. Впрочем, по этому поводу есть масса более выдающихся фильмов, особенно у режиссера этого.