«Класс» Ильмара Раага

У обычного и вроде бы даже не очень страшного эстонского девятиклассника Йозепа (Уусберг) учебный день проходит всегда одинаково: начинается пинками, продолжается унижениями, заканчивается синяками. Йозеп, кажется, уже давно смирился с судьбой боксерской груши и только высматривает затравленным взглядом дорогу побезлюднее. Однажды у его одноклассника Каспара (Кирс) что-то в голове щелкает, и он вступается за Йозепа. Но с такой расстановкой сил, понятное дело, не восстанавливается справедливость, а наоборот, увеличивается число затравленных.

Отгремевший три года назад «Класс», выпущенный сейчас в ограниченный прокат явно вдогонку «Школе», вообще-то оказывает Германике медвежью услугу – на первый взгляд кажется, что Валерия Гай просто адаптировала пользующийся спросом формат (всех людей вполне возможно разделить на тех, кого в школе били, тех, кто сам бил, и тех, кто на это смотрел) под родное Строгино. Тут вам и ручная камера, и жестокие, но четкие пацаны, и хихикающие телочки, и директриса-сука, и родители, у которых даже на предъявленные синяки и ссадины найдется дежурная пословица, и порой опытные и участливые, но чересчур из другой эры учителя. Но надо очень невнимательно смотреть «Класс», чтобы не заметить фундаментальных различий. У Германики начало и конец – необходимая формальность, «Все умрут, а я останусь» можно было продолжать до бесконечности, и «Школа» это доказала. «Класс» – более традиционное, законченное произведение, по жанру больше трагедия, нежели драма, такой младший брат «Олдбоя». Германика, конспектируя повседневность, облизывает камерой котлетки из школьной столовой, в столовой «Класса» ведутся разговоры о чести и достоинстве. Тут есть не только внятный, линейный сюжет. Тут есть деление на главы. Тут есть саундтрек, сочиненный исполнителем главной роли. И тут есть четкая центральная идея, хотя и слишком громко проговоренная. Идея эта роднит фильм не со «Школой» даже, и не с фильмом «Слон» (с которым «Класс» не сравнивали разве что не смотревшие фильм «Слон»), а с роланбыковским «Чучелом». Через почти тридцать лет, на старом примере режиссер Рааг напоминает, что внезапные вспышки совести – непозволительная для этой жизни роскошь, что их последствия подчас оказываются гораздо трагичнее причин их возникновения, и что, несмотря на это, без них невозможно остаться слабыми, жалкими, беззащитными, но все же людьми.

Чтобы закрыть общественную дискуссию в связи со «Школой», стоит, думаю, сказать, что эстонским учителям было рекомендовано в терапевтических целях ходить на «Класс» всем, извините, классом, несмотря на мат и повышенный градус насилия. И пусть «Класс» сильно проигрывает всем своим ассоциациям – все-таки «Чучело» умнее, «Слон» мудрее, Германика злее, – и пусть чаще всего такие фильмы вызывают либо обывательское любопытство, либо обывательское презрение. Их стоит смотреть до тех пор, пока они не откликнутся наконец по-новому, пока в голове внезапно не щелкнет. В первую очередь, желательно справиться с презрением.

В прокате с 1 апреля.