Олег (Осип) Фрелих

В начале 90-х статьи Фрелиха печатали в кино прессе . Очень глубокая и интересная проза . Ее бы издать отдельной книгой !

Из книги Андрея Файта "Раб волшебной лампы". 2010.
/Вскоре после окончания картины Гардина я начал работать у режиссёра Олега Николаевича Фрелиха, и проработал в трёх картинах подряд, несколько лет почти не расставаясь с ним. Олег Николаевич был моим двоюродным братом, но связывали нас отнюдь не родственные отношения. До начала совместной работы мы почти не встречались, а когда началась работа, соприкасаясь с ним ежедневно, я был очарован им на долгие годы.
Олег Николаевич, юрист по образованию, стал актёром ещё до Октября. Одно время был ведущим актёром Московского Камерного театра. Начал сниматься в дореволюционном кинематографе.
Как он был хорош! Высокий, удивительно гармонично сложенный, с лицом красивым и нежным. Большие, умные, добрые глаза. Необыкновенный, чарующий голос. Человек высокой культуры, он обладал даром разговора, простой беседы, иногда, казалось бы, ни о чём серьёзном, но всегда увлекательном, заставлявшим прислушиваться всех присутствующих.
Он поставил несколько картин. Эти фильмы не вошли в "золотой фонд" советской кинематографии, и человек, изучающий историю нашего кино, может вообще пройти мимо этих работ, даже не запомнив фамилии автора.
Об одной из этих картин мне хочется написать. Это "Крытый фургон". Картина рассказывала о последнем отряде разгромленных белогвардейских Анненковских банд. Обречённый отряд движется, сам не зная куда. Путь назад закрыт Красной Армией и вооружённым населением. Впереди неприступные вершины гор. Отряд попадает в мышеловку и гибнет. Фургон, на котором совершают свой последний путь командир отряда капитан Ольшанский, его жена и спившийся поручик Горобец, срывается в пропасть.
Я играл капитана Ольшанского. Это был 1926 год. Ещё свежо было в памяти местных жителей то страшное время, когда такие банды бродили по земле Киргизии, грабя, насильничая и убивая.
Возвращаясь со съёмки, наш отряд проскакал через незнакомый маленький кишлак. Мы просто проскакали и скрылись в пыли. Следовавшая за нами на повозках съёмочная группа прибыла через час. Кишлак был пуст. Всё население скрылось, угоняя скот, захватывая пожитки.
Потом уже районное руководство провело разъяснительную работу, и местные жители охотно снимались и помогали нам. Ставилась картина Узбекгоскино (Ташкент), но снималась она в предгорьях Тянь-Шаня, на берегу озера Иссык-Куль. Тогда это было очень далеко. Никаких самолётов. Поездом до Фрунзе. И оттуда на лошадях по узкой дороге, проложенной в Боамское ущелье над рекой Чу, до посёлка Рыбачьего. Затем мы пересекли Иссык-Куль, и недалеко от Кара-Кола (Пржевальска), в посёлке Кайсары, представлявшем из себя десятка два обыкновенных киргизских юрт, развернули работу.
Кино обернулось ко мне ещё одной очаровательной стороной. Я страстно полюбил дальние дороги, открывающийся новый мир заманчивой экзотики. Это была одна из лучших работ Олега Николаевича Фрелиха. Одновременно с "Крытым фургоном" Олег Николаевич снимал и другой фильм - "Прокажённая" (ситуация в наше время маловероятная). Героиней фильма, моей партнёршей, была моя однокурсница по ГИКу Ра Мессерер. Её творческая биография рано оборвалась (отнюдь не по её вине). Зато у неё есть то, ради чего многие, вероятно, поступились бы собственными достижениям - её дочь, первая балерина мира Майя Плисецкая.
Олег Фрелих вскоре оставил кино и вернулся на сцену. Он долго работал в театре им. Ленинского комсомола.
В 1953 году его не стало.
Ведь вот как бывает. Человек, казалось бы, созданный для того, чтобы оставить глубокий след в искусстве, человек исключительной индивидуальности, обладавший тонким вкусом, всегда ощущавший и не терпевший фальши, ушёл от нас, и только друзья его по-настоящему понимают, как велика эта потеря.
Работа с ним совпала с одним трудным моментом в моей личной жизни. Олег Николаевич, у которого были свои горести в прошлом, так легко и осторожно сумел прикоснуться к самому сокровенному, к тому саднящему месту души, куда я не допустил бы никого, что мне стало легче. А потом я сам искал этих прикосновений, и всё постепенно прошло.
Прошло и ушло навсегда./