На экране появляется худощавый мужчина, который в заводском цеху прикуривает от раскаленного куска железа. "Ой, кто это?" — возникает титр. Это Илья Иванов, а точнее, его персонаж — дядя Кока из фильма "Черная роза — эмблема печали, красная роза — эмблема любви". В знаменитой трилогии Сергея Соловьева этот пластичный актер с выразительным лицом, цепкими глазами и абсолютно лысой головой сразу и намертво притягивал к себе внимание, независимо от того, кем был — отмороженным бандитом в "Ассе", люберецким пролетарием в "Черной розе" или доверчивым недотепой в "Доме под звездным небом".
Непрофессиональный актер Илья Иванов неожиданно ворвался в отечественное кино и так же неожиданно его покинул. Он не снимается уже 20 лет. Не мелькает на ТВ, не дает интервью. В интернете поклонники соловьевских фильмов сокрушаются, куда пропал дядя Кока, пытаются навести справки о нем. В статье об Иванове в "Википедии" написано, что он пропал без вести в начале 1990-х. Корреспондент "Огонька" разыскал дядю Коку.
Мы договариваемся встретиться в питерской квартире Иванова на Васильевском острове. Он объясняет по телефону, как добраться. "Ну, там рядом магазин с рыболовными товарами, не знаешь, что ли?" — недоумевает он.
— Известно, что вы не актер по специальности.
— До кино я работал художником в Ленинградском государственном оптическом институте, в лаборатории художественного конструирования. Занимался дизайном оптических систем и приборов. К нам приезжали со всего Союза, привозили всякие микроскопы, проекторы, фотоаппараты. Чтобы поставить их на поток, мы разрабатывали внешний вид.
— Нравилось?
— Конечно. Все было прекрасно.
— А в кино как оказались?
— Это в 1985 году случилось. Я привез с рыбалки форель, поехал с ней к моему приятелю Андрюшке Халявину. Он дружил тогда с Соловьевым, снимался у него в "Наследнице по прямой", а потом в "Ассе" сыграл бородатого кагэбэшника. Он, кстати, тоже непрофессиональный актер, программистом, кажется, работал. В общем, приехал я к Халявину, а там собралась компания, и Соловьев был тоже. А я его тогда не знал, вернее, знал, что есть такой режиссер, но что это вот он с нами сидит, не знал. Мы сидели на кухне, выпили здорово, балагурили. Я разошелся, начал представлять там что-то, изображал Луи де Фюнеса. В какой-то момент заметил, что все смотрят на меня и молчат, я даже испугался: опа, может, я что-то не то говорю?
Через неделю звонок от Соловьева. Я, говорит, запускаюсь с фильмом и хочу дать тебе роль. Потом ассистенты мне рассказали, что Соловьев приехал в Москву взбудораженным, сказал, что нашел чудо в перьях, которое хочет снимать. И позвал меня в фильм "Чужая Белая и Рябой" на роль следователя Жуса.
— Без проб позвал?
— Кроме меня пробовался один профессиональный актер, я говорил Соловьеву — снимай его. Но утвердили меня.
— А как же художественное конструирование?
— Договорился, взял какие-то отгулы. Уволился потом, где-то через год, когда съемки пошли и совмещать их с работой уже не было возможности. Тяжелый был шаг. Но я рисковый по натуре. Ладно, думаю, пойду в кино, и перестроился, как весь совдеповский народ.
— Волновались на съемках?
— Конечно, я ведь ничего не знал, не умел. Как на войну попал. Дали текст, сказали выучить. Ну, я начал думать, как это можно сделать.
— А вашу роль вы обсуждали с Соловьевым, работали над ней?
— Да нет же! Вообще не работали. Я спрашивал Соловьева, что делать, как двигаться. Он сказал: "Делай что хочешь, это кино, мне тут МХАТ не нужен".
— Соловьев как-то давал понять, доволен он или не очень?
— Помню, мы сняли несколько сцен, он пошел в аппаратную смотреть материал. Меня не взял. Стою, жду его, думаю: неужели обделался? Вышел Соловьев, идет ко мне, глаза красные, лицо такое... ну, будто в лоб сейчас даст. Нет — объятия, улыбки: "Илюха, спасибо". Не обделался. А потом "Чужую Белую и Рябого" показывали на кинофестивале в Венеции, фильму дали большой спецприз жюри. Вот так получилось: первый фильм — и в десятку.
— Потом вы сыграли в "Ассе"?
— Еще до "Ассы" я снялся в двух фильмах у Владимира Бортко — в короткометражке "Голос" и "Единожды солгав". Да, и у Губенко в "Запретной зоне", у меня там была сцена со Смоктуновским. В "Ассе" я не должен был играть, Соловьев еще извинялся, что нет для меня роли. Но потом сказал: "Нет, ты приносишь мне удачу, придумаем что-нибудь", и придумали небольшую роль Шара, шестерки Крымова. А потом была "Черная роза", где я дядю Коку сыграл. Такого разгуляй-фильма у меня больше не было. Атмосфера была на съемках невероятная. Если по десятибалльной системе оценивать, я бы поставил пятнадцать. Все время что-то придумывали на ходу. Да весь этот фильм — сплошная импровизация. Вот, например, сцена со стиральной машиной, где я в барабан голову засовываю. В кадре была стиральная машина — значит, надо было что-то придумать.
— А знаменитый монолог дяди Коки, где "Ой, болят мои ноги!" и "Физики-ядерщики на вокзале частный сортир открыли"?
— Тоже, все на ходу сочиняли. Какой-то текст, конечно, был, но мы все меняли под себя. Потом Соловьев снял "Дом под звездным небом", но там уже все было серьезнее, Ульянов там играл. А на "Розе" мы с Башировым мутили будь здоров.
— Да, вы оба резко выделялись на фоне профессиональных актеров.
— Помню, как-то одна уважаемая народная артистка сказала про меня: "Это что же теперь — ТАКИХ стали снимать?" Вообще, некоторые актеры воспринимали меня как засланного казачка, не могли понять, почему меня взяли в кино.
— На сайтах киноэнциклопедий говорится, что в последний раз вы снялись в 1991 году.
— Да, в эпизодике в фильме "Похороны на втором этаже". Тогда пошло так называемое кооперативное кино, даже не знаю, показали его или нет. А потом я ушел.
— Почему?
— В жизни все этапично.
— Этапно?
— Этапично. Был у меня этап, когда я работал в институте, потом этап, когда актером. Я почувствовал, что он закончился, и ушел по-английски.
— Просто почувствовали или что-то произошло?
— Мы с Соловьевым долго работали вместе, четыре фильма сделали и, возможно, надоели друг другу. У Сережи пошли свои проекты, мы отдалились.
— Но вы работали и с другими режиссерами. Вас наверняка звали сниматься.
— Звали, но мне эти предложения были неинтересны. Бандиты, негатив. После "Чужой Белой и Рябого", после "Черной розы" я не мог соглашаться на то, что мне предлагали. Другие соглашались, да. Наверное, потому что они профессионалы, а у меня это просто был этап такой. Перестал сниматься — все.
— А как же слава, известность?
— Да, меня узнавали тогда. Была такая история — шли мы как-то по Невскому с Ларисой Гузеевой. Подходит парень к нам, говорит: "Дядя Кока, дайте автограф". А на нее — звезду уже к тому времени, бесприданницу из "Жестокого романса" — даже не смотрит. Но у меня звездной болезни не было никогда и, видимо, поэтому я ушел из кино совершенно безболезненно.
— Когда вам последний раз предлагали сниматься?
— Лет пять назад с "Ленфильма" звонили. А еще когда Соловьев запустился с "Ассой-2", мне позвонил один из актеров, но никакой конкретики не было, какие-то непонятные намеки. Но я бы и не пошел все равно. Ушел — значит ушел, все. Уходить надо достойно, без возвращений. Кино для меня — закрытая страница. Мне теперь это неинтересно. Ради денег? Мне на жизнь хватает.
— Чем занимались после кино?
— Работал охранником на стоянке, на стройке. А вообще я рыбак, для меня это самое главное. Всю жизнь ловил рыбу, по-настоящему: не сетями, не током, не хлоркой. И рыбалкой я всегда себя прокормлю, не умру с голоду. Мне нравится такая жизнь — ни начальников, ни замов, ни перед кем не нужно прогибаться. А еще я делаю приманки на форель, на серьезную рыбу.
— Расскажите подробнее.
— А что тут рассказывать. Если есть приманки, кто-то их делает. Почему бы не я?
— Как вы говорите — все этапично? Что у вас сейчас за этап?
— Я женился недавно — вот это действительно новый этап.
Выходим на лестничную клетку покурить, потом возвращаемся в квартиру, Иванов идет вперед. "Дверь закрыть?" — спрашиваю. В ответ: "Не закрывай. Я карате занимался, если кто зайдет, убью". Сказано так серьезно и убедительно, что на какое-то время я цепенею — до тех пор, пока Иванов, внимательно наблюдая за моей реакцией, не растянется в улыбке. Такое ощущение, что с актерством он все-таки еще не расстался...
Артем Костюковский
6 комментариев
обсуждение >>