Новости кино
Екатерина Копанова подружилась с овчаркой в детективе «Маня и Груня»
Подписчики медиаплатформы «Смотрим» получили эксклюзивный доступ к новому сериалу
6 комментариев
6 комментариев
5 комментариев
9 комментариев
9 комментариев
3 комментария
8 комментариев
4 комментария
4 комментария
обсуждение
Примерно в году 1963-м или в 1964-м г.г. в ЛЕНКОМе состоялась премьера спектакля по пьесе Виктора Розова «Перед ужином». Постановка Павла Осиповича Хомского. Отца играл замечательный артист, приехавший из Риги – Алексей Алексеевич Михайлов, в спектакле были заняты Герман Дмитриевич Хованов, Наталия Арсеньевна Киндинова. Владимир Петрович Поболь, Петр Петрович Горин. Школьницу Иринку сыграла обворожительная Белоснежка Татьяна Алексеевна Тарасова, а школьника, по-моему, Ивана, новый незнакомый яркий, пластичный молодой артист.
В антракте зашёл в актёрский предбанник. Ждал, когда пропустят к Учителю, к Поболю.
У телефона стоял этот новый артист. Почему-то мрачный, растерянный
- Ну, как там? – испуганно спросил он.
- Как? Да здорово! По-моему, вы очень хорошо играете!
Александр Аркадьевич Белинский, проходя за кулисы, просунулся между нами. Увидев артиста, спросил:
- Как вас зовут?
- Алик.
- Алик? А полностью?
- Альберт Миров.
И Александр Аркадьевич, проходя далее, барски бросил фразу: «Какие данные!»
- Кто это? – спросил меня Альберт Миров
Я рассказал, что это знаменитый особенно телевизионными постановками режиссёр Александр Аркадьевич Белинский.
Альберт Миров просветлел.
Потом 249 раз мы сыграли с ним в «Сирано де Бержераке». Я – эпизодик поварёнка, а он от уличного хулигана до барабанщика. Барабанщика, с которым стоит Сирано в финале. На сводках, прогонах в уличных и военных сценах он сочинял роль. Целую партитуру перемещений, прыжков, кувырков. Павлу Осиповичу нравилось. Альберт был лидером, и Павел Осипович подстраивал всю довольно ленивую толпу актёров и актрис под его пластику. И, сопротивляясь, подчинялись. А он вообще не уставал. И азартно, и точно соблюдал рисунок роли (ролей) все 249 спектаклей. А когда пришло время 250-го ему надо было куда-то уезжать, на какие-то съёмки, и он ввёл меня на свои роли. Во дворе около общежития ЛЕНКОМа мы репетировали. Несколько дней. Как же это было тяжело прийти к той лёгкости, с которой он всё проделывал.
Действительно: «Какие данные!» Если бы режиссёры ЛЕНКОМа учитывали, что есть актёр с такими данными, когда искали репертуар театра, то может быть и у Альберта Мирова была бы более счастливая актёрская судьба, да и у театра тоже.
В антракте зашёл в актёрский предбанник. Ждал, когда пропустят к Учителю, к Поболю.
У телефона стоял этот новый артист. Почему-то мрачный, растерянный
- Ну, как там? – испуганно спросил он.
- Как? Да здорово! По-моему, вы очень хорошо играете!
Александр Аркадьевич Белинский, проходя за кулисы, просунулся между нами. Увидев артиста, спросил:
- Как вас зовут?
- Алик.
- Алик? А полностью?
- Альберт Миров.
И Александр Аркадьевич, проходя далее, барски бросил фразу: «Какие данные!»
- Кто это? – спросил меня Альберт Миров
Я рассказал, что это знаменитый особенно телевизионными постановками режиссёр Александр Аркадьевич Белинский.
Альберт Миров просветлел.
Потом 249 раз мы сыграли с ним в «Сирано де Бержераке». Я – эпизодик поварёнка, а он от уличного хулигана до барабанщика. Барабанщика, с которым стоит Сирано в финале. На сводках, прогонах в уличных и военных сценах он сочинял роль. Целую партитуру перемещений, прыжков, кувырков. Павлу Осиповичу нравилось. Альберт был лидером, и Павел Осипович подстраивал всю довольно ленивую толпу актёров и актрис под его пластику. И, сопротивляясь, подчинялись. А он вообще не уставал. И азартно, и точно соблюдал рисунок роли (ролей) все 249 спектаклей. А когда пришло время 250-го ему надо было куда-то уезжать, на какие-то съёмки, и он ввёл меня на свои роли. Во дворе около общежития ЛЕНКОМа мы репетировали. Несколько дней. Как же это было тяжело прийти к той лёгкости, с которой он всё проделывал.
Действительно: «Какие данные!» Если бы режиссёры ЛЕНКОМа учитывали, что есть актёр с такими данными, когда искали репертуар театра, то может быть и у Альберта Мирова была бы более счастливая актёрская судьба, да и у театра тоже.