…Лир умирал, познав коварство мира, полного неблагодарности, изуверства, незащищенности, но и человеческого благородства, чистоты и стойкости духа.
Почему сегодня, когда ушел из жизни выдающийся актер, народный артист России Виктор Семенович Ростовцев, вспоминается именно этот его герой? Вероятно, существовала некая нить, связующая шекспировского героя с нашим талантливым современником, человеком с мятущейся душой, ищущей в этом мире логики и правды. С душой, неуверенной в том, что имеет он право топтать сценические подмостки, осмеливаясь с них что-то проповедовать. И это при фантастической одаренности и обретенном мастерстве! О таких в народе говорят: «Самоед». Каждая роль давалась ему через преодоление сомнений и кропотливые поиски. Каждый выход на сцену был не просто игрой, а, как говорится у поэта, «гибелью всерьез».
Виктор Ростовцев не получил регулярного образования. Его «университетами» была непростая жизнь сибирской глубинки с репрессивными «прелестями» борьбы власти против кулачества, службой в армии, участием в войне с Японией. Театральной школой было служение на подмостках дальневосточных и сибирских театров, на которых мужал и рос его самобытный природный талант. Он явился на сцене Иркутского театра им. Николая Охлопкова уже мастером. Покорил и подчинил искушенного театрального зрителя. Там до сих пор помнят его в «Совести» Павловой, в «Физиках и лириках» Волчека, в «Чти отца своего» Лаврентьева и, конечно, его шекспировского Ричарда III.
Я хорошо его узнала в те дни. Он дружил с моим мужем, лауреатом Госпремии СССР, актером, режиссером, педагогом Василием Лещевым. Дорожил его профессиональным мнением. Их разговоры и споры были до чрезвычайности интересны. И удивительны тем, что раскрывали тончайшие перемены души признанного актера, но человека, находящегося в вечном поиске и сомнении. Ему необходимы были чьи-то рациональные и логические суждения. Споры и разговоры эти продолжались и в Твери, когда судьба соединила друзей снова на одной сцене.
Ростовцев служил в Калининском облдрамтеатре с 1966 года чуть более десятилетия. Здесь он был представлен к званию народного артиста России. Зрителя покорил сразу и навсегда. Через годы его пригласили на одно из театральных торжеств, и было названо его имя, зал встал и устроил овацию. Это была благодарность не только за мастерство, но и за искренность. Под гримом не спрячешь убогости собственной души – она непременно проступит. Виктор Семенович обладал душой прямой и честной, хотя всегда беспокойной. Волею судеб в сезоне 1971/72 гг. он принял пост главного режиссера театра, не вполне представляя, каких не относящихся к искусству качеств это требует. Ростовцев «служебной гибкостью» не обладал. Потому и оставил руководящий пост без сожаления, успев, правда, кое-что сделать. В частности, поставить интересный спектакль «Царь Федор Иоаннович» А. Толстого. Кстати, мог бы сыграть Федора – его роль! Но делать этого не стал – этические соображения возобладали.
Проблема власти и творчества его занимала еще со времен иркутского спектакля «Физики и лирики» по пьесе Я. Волчека, в котором он блестяще сыграл роль руководителя института физика Колчанова. Роль настолько увлекла, что, приехав в Калинин, он сам поставил пьесу и продолжил работу над полюбившейся ролью. Что искал он в ней? В роли крупного ученого, бескорыстно помогающего начинающему молодому таланту? Вероятно, то, чего недоставало в действительности, окружавшей его?
Истинные тверские театралы помнят и Устименко в «Деле, которому ты служишь» Ю. Германа, и Береста в «Платоне Кречете»
А. Корнейчука, и Коновалова в «Гостинице «Астория» А. Штейна, и князя Святослава из пьесы тверского драматурга В. Камянского «Прощание славянки»…
В «Короле Лире» он сначала играл шута, а после – Лира. Ему было подвластно все жанровое многоцветье. К примеру, разве забудешь сыгранного с такой яркой саркастической комедийностью проходимца и делягу Аристарха из «Энергичных людей» В. Шукшина?
И все-таки не только и не столько в удивительном жанровом разнообразии суть творчества Ростовцева, но и во всегдашнем поиске перипетий жизни, в стремлении понять человека и его предназначение на земле. Ярко сказалось это на празднике, посвященном 50-летию артиста. Он играл одного за другим короля Лира, Ленина, Пушкина, Эзопа. Видела это все близко – была одной из ведущих вечера. Перевоплощения казались нереально сказочными.
…Поняв, что при сложившихся обстоятельствах в Твери работать будет все сложнее, он принял предложение одного из видных петербургских режиссеров Геннадия Опоркова, руководителя театра им. Ленинского комсомола. Конечно, не было такого обилия работы, как в провинции. Были интересные роли. Его заметили и зрители, и критика. Но внезапно умер Геннадий Опорков. И возобновились душевные терзания актера: а стоит ли?! День в день, как исполнилось шестьдесят, он объявил, что уходит на пенсию, повергнув всех в изумление, наотрез отказавшись даже доиграть имеющийся репертуар. Для актера, да еще такого ранга, решение невиданное. Случая такого больше не припомню. Но Виктор Семенович Ростовцев никогда ни в чем не был похож на других…
Он сделал на театре так много! Но и не сделал многого. Думаю, не сыграл своего основного автора – Достоевского, столь ему близкого по восприятию жизни, по мучительным поискам истины и добра.
В последний раз мы виделись около четырех месяцев назад. Полдня проговорили, сидя за столом в уютной петербургской квартирке, где хозяйничала супруга Виктора Семеновича милая Фаина. По-прежнему на виду, за стеклом книжного шкафа, стояли только две фотографии хозяина в ролях: каверинский Саня Григорьев из «Двух капитанов» и шекспировский Гамлет, видимо, напоминавшие относительно безмятежную молодость.
Выглядел он неважно. Уехала с тяжелым опасением, которое и оправдалось.
10 сентября его не стало. Но прекрасно, что такой актер был! Его творения оставили след в душах многих. Он был талантливым, красивым, неординарным человеком. Он – подтверждение того, что театр вечен.
Низкий поклон Вам – король Лир, страдающий и сомневающийся!
Вы помогали нам жить.
Наталья ФЛОРОВА
4 комментария
обсуждение >>