20 марта 2009 года в Доме Москвы чествовали 90-летнего юбиляра – Константина Григорьевича Титова. Прославленный актёр и сегодня продолжает служить сцене. На протяжении всей творческой жизни Константин Титов – ещё и замечательный педагог. Когда-то в его студию приходили Борис Галкин, Ефим Шифрин, Михаил Задорнов, Владимир Качан… Их много, "птенцов гнезда Титова":
Ко мне до сих пор приходят домой ребята, которые хотят поступать в театральные вузы. Поскольку теперь студией "Дебют" успешно руководит моя дочь Марина, я стараюсь ей не мешать. Хотя иногда прихожу посмотреть. Конечно, очень скучаю по нашим занятиям. Но мою душу греет то, что наш театр подготовил целый ряд замечательных артистов, и многие из них стали народными и заслуженными.
Дом актёров Константина Григорьевича Титова и Клары Ваболе, безусловно, один из самых гостеприимных в Риге. Хозяевам нравится жить в окружении театральных фотографий, картин, нарисованных и подаренных друзьями. Это дом, где бережно хранят письма и вообще всё, что становится реликвией для благодарной памяти, десятилетиями хранят и дружеские связи; дом, куда непременно, будучи здесь на гастролях или с какой иной оказией, заглянут московские режиссёры и актёры, однокашники Константина Григорьевича по Щукинскому училищу, его бывшие студийцы, ставшие ныне известными людьми, а также старые коллеги по Молодёжному театру, которому и Титов, и Ваболе отдали столько лет. Это дом, где часто звонит телефон, где читают стихи, где живёт дух остроумия и весёлого розыгрыша.
Повод прийти в этот замечательный дом есть. Недавно Константину Григорьевичу Титову исполнилось 80 лет. Приглашая к вкусному столу, хозяева сообщили, что мой визит как раз совпал с ещё одной хорошей датой: тридцатилетием со дня их свадьбы. Сидим, разговариваем. О ролях, сыгранных и несыгранных, о театре. Об актёрской профессии, которая для них обоих – образ жизни и судьба. Ну и о розыгрышах, конечно.
Что до них, то Константин Титов в этом отношении – личность легендарная.
Ваши коллеги до сих пор вспоминают, как Вы сумели в ленинградский БДТ пройти в ту пору, когда билеты на их спектакли надо было чуть ли не за месяц доставать. И администратор у них, говорят, был такой, что у него муха неучтённая в зал не проползёт.
Это точно. Серьёзный был человек. Его, я думаю, сам Товстоногов побаивался.
Ну и как же Вы его обошли?
Дело-то давнее, но могу рассказать. Приехал я в Ленинград к своему другу-однокашнику по Щукинскому училищу артисту БДТ Григорию Гаю. Сидим мы с Гришей у него дома, прошлое вспоминаем, и прошу я его провести меня на спектакль в свой театр. Звонит он, тогда уже один из ведущих актёров в труппе, этому самому администратору. Слышу, тот железным голосом отвечает: "Мест нет". "Ничего не поделаешь, – говорит Гриша смущённо. – Это такой держиморда, его не уломаешь, его весь Ленинград знает". Выпили мы ещё по одной. Я говорю: "Попробую. Давай телефон". Набираю: "Здрасьте. – Здрасьте. – Вас беспокоят из приёмной Титова. Одно или, может быть, два места на спектакль". Отвечают: "Да, пожалуйста". Еду. Одет прилично. Приезжаю. К администратору очередь. Вхожу. "Добрый вечер. Из приёмной Титова". Выписывают контрамарку. Смотрю: ого, литеру "А" даёт – туда, где зарезервированы места для почётных гостей. Потом, видимо, всё же удержался, спрашивает: "Простите, а что это за приёмная Титова?" Я в ответ… ( Проигрывая ситуацию, Титов, слегка приподымается со стула, разводит руками. О этот начальственно-мягкий, недоумевающее-укоризненный взгляд, который, верю, мог смутить и окончательно сбить с толку даже бдительнейшего из театральных администраторов.) Сижу в зале, как на электростуле. Думаю, сейчас он всех администраторов подымет, будет спрашивать, что это за приёмная такая. Кончился первый акт – ничего. Так весь спектакль и просмотрел…
Так Вы и на сцене были большой мастер своих партнёров подначивать.
А как хочется "расколоть" на сцене актёра! Был у меня один розыгрыш в Куйбышевском театре. Пьеса об Иване Грозном. Дали мне роль лекаря при самодержце. Идёт сцена, когда лекарь удостоверяет смерть любимца царя, отравленного недругами. У меня только одна реплика: "Великий государь! Он мёртв". И каждый раз в этой сцене у меня были разные приспособления: то зеркальце ему ко рту поднесу, то пёрышком пощекочу. "Покойник" еле сдерживается, а бояре так смеются, что у них бороды от смеха отклеиваются. Доложили главному режиссёру: Титов срывает сцену. Он сказал: "Господа артисты, если вы артисты, то должны держать серьёз". В самом деле: если не сдержал смех – значит, ты не существуешь в роли.
Клара:
А вот я этот серьёз держала. Но мы очень мало играли вместе. Но это и хорошо. Потому что когда прихожу домой, начинается: не так сделала, не то сыграла. Настолько он всё время подтрунивал: не так, не то… Мне было спокойней самой работать.
Неужто над Константином Григорьевичем никто так ни разу и не подшутил? Неужто всё он только верх и брал ?
( честно подумав, после паузы ):
Не помню. Но чтобы иметь представление о том, как я люблю, когда мои друзья надо мной шутят, надо прослушать эти плёночки. ( Плёнки – панегирик Титову к юбилею, сочинённый в духе весёлого ёрничества его старинными московскими друзьями. ) Там они по всей моей жизни прошлись.
Вас знают как человека заводного, остроумного выдумщика. Где Вы, там дружеская компания, там много смеются. Вы – заправила во всяком веселье, буйном актёрском застолье. Все, кто с Вами работал, дружат до сих пор, вспоминают, вспоминают… И который раз смеются при этом.
Но самый-то главный розыгрыш в том, что вокруг этого создан какой-то миф. На самом деле я – человек очень серьёзный.
Да и Ваше сценическое амплуа я бы не определяла как чисто комедийное…
Да и я думаю, что оно не чисто комедийное. Я ведь в Щукинском училище в дипломном спектакле играл царя Фёдора в исторической драме Алексея Толстого. Впрочем, и водевиль тоже играл – "Жених из долгового отделения". Очень смешной. Я его сейчас возобновил со своими студийцами и сам тоже играл с ними на конкурсе. Но и там не чистая комедийность, а трагикомедия. А потом нас, шестерых выпускников, пригласили в Рижский театр русской драмы. И получилось так, что всем сразу дали роли в постановках, а мне нет.
Кажется, это был очень короткий период. До сих пор помнит театральная публика, с каким блеском сыграли Вы чуть ли не в первый год своего пребывания в театре главную роль в спектакле "На той стороне" – какого-то матёрого японского контрразведчика.
Но сперва-то эту роль играл Юрий Ильич Юровский. И вдруг получает он из Москвы от кинорежиссёра Александрова приглашение на роль в фильме "Встреча на Эльбе", где будет сниматься и Любовь Орлова. Естественно, Юрий Ильич едет. Спектакль остаётся "обезглавленным"…
…и молодой, ещё практически не известный публике актёр робко предлагает режиссёру: позвольте мне попробовать… А он: да как ты осмелился, после самого Юровского…
Примерно так и было. У меня в этом спектакле была совсем маленькая роль японского служки. Так что я, естественно, его знал и главную роль, поскольку она мне очень нравилась, знал тоже. А роль колоритнейшая! Я показал отрывки постановщику спектакля Пярну. Он, конечно, сперва отнёсся к моему предложению недоверчиво, а посмотрев, сказал: "Роль готова" и "дал добро". Работал у нас в театре тогда замечательный гримёр Ковальский, художник своего дела. Он сделал мне отличный грим. И я играл. И сыграл 104 спектакля.
Вам всегда нравилось видоизменяться на сцене? Это очень характерно для актёра с вахтанговской школой. А между тем появилась масса актёров, которые всю жизнь играют себя. Вы никогда не пробовали играть себя?
Я думаю, в образе легче существовать и интереснее. Себя играть неинтересно. Сегодня себя, завтра себя… Я думаю, единицы имеют на это право. Я не обладаю таким обаянием, такой заразительностью. Правда, у меня был путь, дававший возможность личностного существования на сцене.
Да, как чтеца. Вы читаете Пушкина, Блока, Есенина, многих западных поэтов – и делаете это превосходно.
Во всяком случае, очень люблю это делать. Когда-то ещё в Москве, когда я вместе с группой других "щукинцев" получил приглашение из Рижского театра русской драмы, один педагог, заметивший, видимо, во мне такого рода способности, сказал: "Костя, подумайте хорошо. Ваше ли это дело – театр?" Это было интересно, увлекательно. Но… Мог ли я тогда отказаться от того, что составляло смысл жизни – от театра? Казалось, горы могу свернуть.
Ролей сыграно много – и на старшее, и на моё поколение, и на тех, кто подрос потом, зрителей хватило. Прекрасно помню, например, Вашего Вафлю в чеховском "Лешем" – спектакле Адольфа Шапиро. А замечательный старик в фильме Вашего бывшего студийца Бориса Галкина "Помнишь запах сирени"? И ещё об одной из Ваших актёрских удач хотела бы вспомнить: о роли Сарафанова в спектакле "Старший брат" по Вампилову. Говорят, что удивительно трогательно и тонко сыграли Вы этого человека.
А для меня этот спектакль памятен ещё и тем, что когда он был у нас в репертуаре, Александр Вампилов зашёл ко мне в гости. Было лето. Труппа в отпуске, а он зашёл в театр и постучался в наше театральное общежитие. Он очень интересовался, как идёт спектакль, расспрашивал, как я понимаю роль. Обещал, что когда начнётся сезон, обязательно приедет посмотреть. Мы очень тепло простились. А через месяц его не стало…
Наверное, большинство актёров уходят на пенсию с ощущением, что сделано далеко не всё, может быть, самое главное-то и не сыграно. А как у Вас?
Да, не доиграл. Ну так что ж?.. Профессия такая. Слишком много обстоятельств должно сойтись, чтобы было в ней полное удовлетворение. Говорить об этом много, думаю, не стоит… Очень верно у Толстого о Катюше Масловой: о своей молодости, в особенности о своей любви к Нехлюдову она никогда не вспоминала. Это было слишком больно. Эти воспоминания где-то глубоко лежали нетронутыми в её душе. По-моему, если у человека здоровая психика и у него такие воспоминания есть, то они лежат в копилке мёртвым капиталом. А приятное, интересное – это надо оставить для пользования и, может быть, рассказать об этом.
Интересно то, что Вы на протяжении всей творческой жизни – ещё и замечательный педагог. Ваша студия в Доме строителей некогда собирала "золотую" молодёжь – в интеллектуальном, духовном смысле, конечно. Ваши студийцы поступали в лучшие театральные вузы и до сих пор поступают. Трое сейчас учатся в Школе-студии МХАТ на курсе Олега Табакова. Вы не только к театру их приобщали – к хорошей литературе, учили чему-то очень важному. Сейчас Вы находите, что сказать молодым?
Я им говорю: ищите правду. В театре нужна правда. И в жизни нужна правда.
А что Вы скажете о современном театре?
Сложно говорить. Театр перестал существовать как какое-то романтическое начало. Как институт правды, институт истин. Он стал на потребу толпы. Если не показывают голую женщину, то как-то неинтересно. А ведь это – запрещённые области. Это уже не имеет отношения к искусству. Это – не театр. Это невкусно. Театр – это всегда перекличка с современностью. Это обязательно. А вот сегодняшнего дня, кроме матерщины, на сцене и нет. Американщина тон задаёт. Французы – молодцы, послали к чертям эту мыльную американщину. Мы не можем. Общество расколото.
Сложное время…
Очень сложное. Все понятия, которые раньше казались вполне понятными и определимыми, сейчас сместились. Вот недавно я слышал, по какой-то западной радиостанции очень правильно сказали: российский парламент расстреливали не откуда-нибудь, а из Дома писателей. Это оттуда потребовали: раздавите гадину!
В редком доме сейчас не включают телевизор и радио: Сербия, Косово, бомбёжки, беженцы…
Смятение в душах. Не знают, как, не знают, в какую сторону повернуться… А где писатели? Праведники? Духовные наставники? Где они?..
Клара:
Мы же в Югославии на гастролях были со спектаклем "Чукоккала". Какой чудный гостеприимный народ, красивейшая страна! Просто сердце кровью обливается…
37 лет вы вместе. Нечасто в актёрском мире встретишь столь прочный супружеский союз…
Клара:
А вместе с тем, я думаю, у актрисы и должен быть муж, обязательно имеющий отношение к театру. Кто ещё так может её понять? Когда сдаётся спектакль, идёт премьера – что с тобой делается, могут понять только люди, которые в этой профессии работают. Не смотрим, что дома творится, друг другу помогаем, оберегаем.
Это не только союз мужчины и женщины. Наверное, в профессиональном отношении Константин Григорьевич тоже верный Ваш помощник и советчик?
Клара:
Да уж! Он иногда так "разделывает", что неохота играть. Он же Овен. Он же у всех над головой, а я – Рыбка, я всё держу на своих ногах.
К. Г.:
Но за "Семь дев" - спектакль, который ты сыграла у Веры Сингаевской, я же тебя похвалил.
Клара:
Там я впервые играла характерную роль. Я же – травести, и в ТЮЗе всегда играла мальчишек. Я так мечтала сыграть себя, свои годы…
К. Г.:
По-моему, очень неплохо, смешно сыграла.
Клара:
Я абсолютно ничего для этого не делала.
К. Г.:
Это верное самочувствие. Мой педагог Виктор Иосифович Кольцов, играя одну из своих лучших ролей, говорил: я ничего не делаю. И смешно получалось безумно…
Наталья КИСИС
2 комментария
обсуждение >>