Как новенький: экранизации классики, переосмысляющие оригинал

«Онегин» Сарика Андреасяна уже в кинотеатрах — сценарием для киноверсии пушкинского романа в стихах, известного всем еще со школы, занимался писатель Алексей Гравицкий. Ему предстояло осовременить язык «Евгения Онегина», потому что, по мнению режиссера, нынешнему зрителю будет сложно воспринимать на слух стихи из первой половины XIX столетия. Это решение определенно понравится не всем, однако недовольство фильмами на классическом материале — тоже своего рода канон. Вспоминаем, как режиссеры искали способы «освежить» великие тексты и что из этого получалось.


«АННА КАРЕНИНА» (2012, реж. Джо Райт)


Большой роман Льва Толстого об особых несчастьях дома Облонских физически невозможно перенести на большой экран без потерь: никакого хронометража не хватит, чтобы охватить бытие и нравы столичной аристократии. И всё же Джо Райт, режиссер «Гордости и предубеждения» и «Сирано», взялся не просто снять блокбастер по мотивам (идея не нова, адаптаций наберется под три десятка), но и придать ему особый визуальный стиль. Его «Анна Каренина» — местами русский балет и водевиль, снежная романтическая сказка и салонный любовный роман. Порою кажется, что Райт экранизировал не книгу Толстого, а свои ощущения от всей русской литературы.

Читать Березки и водка прилагаются: рецензия на фильм «Анна Каренина»
Выдающаяся нереальность происходящего кроется не только в декоративном убранстве на грани китча: сами герои «Анны Карениной» оказываются архетипами «загадочной русской души», которые британский постановщик иронично переосмыслил на пару с драматургом Томом Стоппардом. Каренина (Кира Найтли) в меховой шапке фасона Zhivago уж слишком похожа нарядами, взглядом и судьбою на великую Джули Кристи — Лару Антипову из культовой экранизации Пастернака» Дэвида Лина. Вронский (Аарон Тейлор-Джонсон), сразу видно, сделан не без оглядки на образ Жоржа Дантеса. Чопорный Каренин (Джуд Лоу), комичный Стива (Мэттью Макфейден) и набоковская фиксация Джо Райта на фурнитуре, бижутерии и игрушках лишь усиливают этот эффект, превращая «Анну Каренину» в заповедник трогательной «клюквы».


«ВЕЛИКИЙ ГЭТСБИ» (2013, реж. Баз Лурман)


Что бы Баз Лурман ни делал, у него всё равно получается бурлеск: критики часто упрекают режиссера «Мулен Руж!» и «Элвиса» в том, что гламур для него важнее дискурса, в глазах рябит от блесток, а любовные истории воплощают выражение про «сопли в сахаре». Для «Великого Гэтсби» всё же делают исключение: адаптация одноименной книги Фрэнсиса Скотта Фицджеральда получилась отнюдь не идеальной, но зрительская любовь столь велика, что всерьез ругать ленту как-то даже неприлично. Вдобавок никто, кроме Лурмана, пожалуй, и не смог бы изобразить декаданс «ревущих двадцатых» настолько объемно: фейерверки и брызги шампанского, излишества ар-деко и совершенно неподходящая историческому периоду музыка (Лана Дель Рей и Jay-Z в саундтреке — иначе как смелостью не назовешь) сделали свое дело.

Читать Вечеринка База Лурмана: рецензия на фильм «Великий Гэтсби»
Конечно, успеха «Великого Гэтсби» не было бы без сверхудачного каста. Одно из несомненных качеств Лурмана — умение находить артистов, которые будут адекватны его кино. Кэри Маллиган не сильно отличается от самой себя в «Драйве», но это клонирование образа оказывается очень уместным. Такая она — роковая тихоня из кино десятых, меняющая жизнь каскадеров, миллионщиков и одиноких сексоголиков («Стыд»). Чего уж говорить о «золотом мальчике Голливуда» Леонардо Ди Каприо, находившемся в тот момент на пике суперзвездной карьеры и играющего не просто Гэтсби, а сразу всех прожигателей жизни, однажды поймавших удачу за хвост. Счастья им это, впрочем, не доставило, а вот проблем — с лихвой.


«ПЕНА ДНЕЙ» (2013, реж. Мишель Гондри)


Экранизировать французских модернистов — дело неблагодарное, к тому же опасное для душевного здоровья. Мишель Гондри («Вечное сияние чистого разума») знает это как никто другой, ведь попытка создать киноверсию «Пены дней» Бориса Виана стала роковой для его карьеры. Сюрреалистичный мир романа даже помыслить непросто, чего уж говорить о съемках. Тем не менее Гондри выделили немалый по меркам французского кино бюджет, и режиссер на полную воспользовался карт-бланшем на создание фильма мечты. Его кинороман — это странный визуальный пир, очаровательная, но порою совершенно невыносимая история любви в альтернативной реальности, законы которой остаются для зрителя загадкой.

Читать «Книга решений» — фильм Гондри о переживаниях во время съемок «Пены дней»
Бонвиван Колен (Ромен Дюрис) и его избранница Хлоя (Одри Тоту) живут в странностях: катаются на облаках над Парижем, поражаются манифестациям в честь философа Жан-Соля Партра (писатель терпеть не мог современников-экзистенциалистов) и лакомятся фантастическими блюдами, приготовленными поваром-чародеем Николя (Омар Си). Хотя «Пена дней» и не предвещает ничего страшного, читавшие первоисточник отлично понимают: нелепицы виановской Франции обманчивы, а легкомысленность — лишь «подготовка» читателя и зрителя к надвигающейся трагедии. Как сюжетной, так и кассовой: продюсеры почувствовали это слишком поздно, попытавшись спасти проект радикальным перемонтажом, но сделали только хуже. И Гондри окончательно расстроили, и вернуть инвестированные средства не смогли, пав жертвой фантазмов сюрреалистической прозы. Игра, как оказалось, не стоит свеч.


«КОГДА Я УМИРАЛА» (2013, реж. Джеймс Франко)


«Жесть как она есть» в декорациях американского Юга. Мастер литературы стиля «поток сознания» Уильям Фолкнер писал роман по ночам, отчего история получилась особенно сумеречная: о том, как семейство Бандрен совершает паломничество с гробом матери до места захоронения. Непроходимый текст, в котором сценаристу трудно хоть за что-то зацепиться, адаптирован для экрана Мэттом Рэджером. Суть оригинала кинематографическими способами передать практически нереально, поэтому в экранизации Джеймса Франко (он же сыграл одну из главных ролей — психически нездорового Дарла Бандрена) сюжет доведен до самого базового минимума: чтобы не превращать ленту в странный аудиоспектакль.

Смотреть онлайн 22 фильма актера и режиссера Джеймса Франко
Показ на Каннском фестивале должен был закрепить за «Когда я умирала» звание если не удачной экранизации, то хотя бы видного кинематографического эксперимента. Вместо этого на Франко обрушилась волна критики: ругали за псевдоинтеллектуальность, дилетантизм, неправдоподобный акцент фолкнеровских деревенщин и чрезмерное заигрывание с поликадром: добрая половина ленты состоит из плохо рифмующихся склеек. И всё же, пусть исполнение и раздражает поклонников Фолкнера, но фильм передает настроение романа: подлинно хтоническую, глубинную Америку, в которой страдание сращено с бытом, да так лихо, что даже Юрий Быков и Андрей Звягинцев не смогли бы это правильно передать. Джеймс Франко не то чтобы смог, но, как справедливо замечают в западной прессе, хотя бы попытался. И уже только это тянет на маленький режиссерский подвиг.


«ДВОЙНИК» (2013, реж. Ричард Айоэйд)


Саймон Джеймс (Джесси Айзенберг) — забитый клерк из статистического бюро (самая скучная работа по версии многих режиссеров), который годами не привлекал внимание коллег. Для руководства и красивой девушки (недоступный любовный интерес играет Миа Васиковска) он всего лишь пустое место или назойливая мошка, от которой надобно отмахиваться. Ситуация меняется, когда в офисе появляется Джеймс Саймон — двойник клерка, но куда более коммуникабельный и пробивной. Заприметив «оригинального» Саймона, Джеймс начинает выталкивать его из жизни.

Читать Такие разные близнецы: рецензия на фильм «Двойник»
«Достоевский бессмертен», — говорил другой классик. А еще актуален, применим к любому времени («Четыре ночи мечтателя», «Преступление и наказание») и месту («Идиот» Акиры Куросавы). Так рассуждал и Ричард Айоэйд, известный российскому зрителю, в первую очередь, по карьере телевизионного комика («Компьютершики») и, в меньшей степени, по инди-драмеди «Субмарина». Сюжет повести практически без изменений перенесен в современные районы-человейники, безликие офисы и придорожные кафешки. Сделано это с неожиданным градусом юмора и поклоном жанру антиутопии, но особенно Айоэйд удивляет новым смыслом, заложенным в его кино: цветущей критикой корпоративизма. Издевательств над «присутствиями» (именно так Достоевский называл чиновничьи опенспейсы) в оригинале припасено немало, но в кинематографическом «Двойнике» отповедь отношениям в стиле «я — начальник, ты — дурак» вышла на новый уровень.


«ТРАГЕДИЯ МАКБЕТА» (2021, реж. Джоэл Коэн)


В прошлом году стукнуло ровно 400 лет с первой публикации пьесы Уильяма Шекспира. К тому моменту она уже была хорошо известна публике театра «Глобус», но, перейдя на бумагу, трагедия обрела подлинное бессмертие. Неисчислимое количество постановок и экранизаций, статус памятника драматургии — по-настоящему вечный текст, с которым работали виднейшие режиссеры театра и кино: Тревор Нанн, Темур Чхеидзе, Юрий Бутусов, Орсон Уэллс... Список можно продолжать бесконечно, и, такое чувство, что к «Макбету» тянутся именно из-за него: так порой хочется встать в один ряд с великими. А то и перещеголять их по уровню мастерства и размаха.

Читать 50 оттенков серого по Коэну: рецензия на фильм «Трагедия Макбета»
Похоже, именно этим, к примеру, руководствовался австралиец Джастин Курзель, превративший камерного «Макбета» почти что в блокбастер с Майклом Фассбендером и Марион Котийяр. Текст Шекспира, разумеется, никто тронуть не посмел, ограничившись масштабированием декораций, — получился эталонный с продюсерской точки зрения продукт, старомодный, но новаторский технически. На его фоне адаптация для Apple TV+ за авторством Джоэла Коэна (в первый раз занявшегося режиссурой без брата) казалась какой-то уж слишком бедной. Черно-белая картинка, тесный кадр, Дензел Вашингтон и Фрэнсис МакДорманд покорно читают реплики без попыток удивить зрителя обновленными интерпретациями. Даже официальный постер «Трагедии Макбета» — шедевр минимализма. Простота в данном случае очень похожа на манифест: годами кинематографисты упражнялись на «Макбете», выдумывая всё новые способы удивить зрителя (масштабом, актерами, музыкой). И только Джоэл Коэн догадался сделать наоборот: не наращивать, а упрощать, чтобы на экране было больше Шекспира — и меньше всего остального.


«ЛЕГЕНДА О ЗЕЛЕНОМ РЫЦАРЕ» (2021, реж. Дэвид Лоури)


Имя автора поэмы «Сэр Гавейн и Зелёный Рыцарь» неизвестно — из XIV века классический рыцарский роман дошел без подписи. Что не умаляет его значимости для западной литературы: на одних только интерпретациях текста можно выстроить настоящую мультивселенную средневековых приключений. И этим довольно активно пользуются. Вспомнить хотя бы «Меч отважного» с Шоном Коннери — типичную для 1980-х попытку подружить литературный артефакт с жанром фэнтези, залитованную еще и самим сэром Толкином. Именно создатель «Властелина колец» перевел «Зеленого рыцаря» на современный английский язык.

Читать «Легенда о Зеленом рыцаре» как вакцина от ложного героизма
Объединяет экранизации эпоса один непререкаемый троп: рыцарь обязан быть героем. Это канон, но, как показывает практика, подверженный разрушению. В интерпретации Лоури юный Гайвен (Дев Патель) принимает правила игры Зеленого рыцаря (Ральф Айнесон) не от бесстрашия, но под давлением обстоятельств. И в путешествие по Англии отправляется не совершать подвиги, а превозмогать, понемногу теряя рассудок под воздействием чудодейственных грибов и прекрасных женщин. Такую версию истории наверняка одобрили бы Виктор Пелевин и Ларс фон Триер, а также зрители, в которых всё еще не исчезла подростковая способность к удивлению: безумная средневековая Англия в «Легенде о Зеленом рыцаре» оказалась жуткой страной с говорящими лисами, хитрыми лордами и гигантами, в сравнении с которыми человек — что трус, что рыцарь — не более чем песчинка.


«ИВАН ДЕНИСОВИЧ» (2021, реж. Глеб Панфилов)


Повесть Александра Солженицына вряд ли бы опубликовали в СССР без помощи главного редактора «Нового мира» Александра Твардовского: «Один день...» настолько его пронял, что он дошел с ним до самого Хрущева. Экранизация же трудно представима без Глеба Панфилова — наверное, единственного российского режиссера, сохранявшего особое отношение к многоликому писателю. Для современного кино Солженицын (вернее — его трудные политические взгляды) слишком токсичен, и только с Панфиловым классика (анти)советской литературы могла обрести какие-то очертания. Режиссер «В огне брода нет» и «В круге первом» очень тонко чувствовал солженицынский парадокс: нелюбовь к режиму и ярое почвенничество, жалость к угнетенным и стремление к эфемерной, но определенно возвышенной национальной идее, за которую не то что в лагерь — и на тот свет нестрашно идти.

Читать «Иван Денисович» меняет экспрессию
Например, герои фильма строят что-то, связанное с ракетами: то ли производящее их, то ли запускающее. Очень в духе русского космизма, призывающего сделать сказку былью, воскресить всех павших и отправиться покорять другие планеты. Заключенному Щ-854 (Филипп Янковский) тяготы миссии помогает пережить небесная сила: она и с минного поля выведет, и подбросит в карцер телогрейку, чтобы несчастный не околел. Откровение в стиле магического (соц)реализма, раннему творчеству Солженицына уж точно не присущее. Именно в нем Панфилов ищет силу, которая поспособствует всеобщему примирению, отставляя на второй план не только первоисточник, но и логику: по поводу странностей лагеря, напоминающего не тюрьму, а старорусский сибирский форпост, сломано немало копий.


«МАСТЕР И МАРГАРИТА» (2024, реж. Михаил Локшин)


В романе Михаила Булгакова реальностей было две: фантазия из рукописи Мастера и пространство Москвы, в которую так своевременно нагрянул Воланд. Уже этого достаточно, чтобы поставить крест на идее полнометражной экранизации «Мастера и Маргариты»: слишком много нужно рассказать и показать, никак не вмещается в прокрустово ложе даже трехчасового кино. Быть может, именно поэтому единственной не идеальной, но хотя бы компетентной попыткой адаптировать роман для экрана долгое время оставался сериал Владимира Бортко: десять серий вполне достаточно для обстоятельного пересказа всех событий книги.

Читать Силы зла, и где они обитают: рецензия на фильм «Мастер и Маргарита»
Новая адаптация решается не только упаковать роман в приемлемый для проката хронометраж, но еще и внедряет третий слой повествования — вдохновленный уже мытарствами писателей в эпоху тоталитаризма. Не Булгакова как такового (его многие трудности миновали), но собирательного Мастера (Евгений Цыганов), которого не печатают и норовят поскорее выбросить из обоймы новой литературы. Это ему предстоит иметь дела с Воландом (Аугуст Диль), помогающим в написании обреченного шедевра — и благодаря этому загадочный иностранец внезапно обретает литературное альтер-эго, бродящее по улицам вымышленной Москвы в стиле сталинского ампира. За красоту этой идеи приходится дорого платить: потерянными сценами, усложненной структурой. Да и, в конце концов, зрителем, который в итоге получил не совсем тот фильм, которого ожидал (неслучайно ведь изначально проект назывался «Воланд»). У ленты Михаила Локшина есть одно несомненное достоинство, помимо шикарного стиля: в ней впервые умудрились разобраться с тайной трамвая на Патриарших прудах. В реальной Москве такого маршрута никогда не было, но все эти годы мы коллективно предпочитали об этом не задумываться.


«ОНЕГИН» (2024, реж. Сарик Андреасян)


Евгению Онегину в пушкинском романе было 25 лет, Ленскому — «осьмнадцать». Возраст Татьяны Лариной остается предметом споров, но примем за консенсус цифру 17: так завещал великий культуролог Юрий Лотман. В новом «Онегине», согласно режиссерской воле, герои (Виктор Добронравов, Денис Прытков, Лиза Моряк) стали старше. В остальном первая российская экранизация «Евгения Онегина» (не считая фильма-оперы 1958 года) заявлена как подробная — сделанная с уважением к оригиналу, но с учетом интересов современного зрителя.

Читать Преступления и пряности: 20 экранизаций 2024 года, которые будут у всех на слуху
Последнее выражается в двух вещах: дистанцировании от пушкинского стиха в сторону витиеватой, но всё же прозы (строки из «Евгения Онегина» озвучивают уста рассказчика — незримо присутствующего Владимира Вдовиченкова), а также блистательном образе XIX столетия, каким мы привыкли видеть его сегодня. Роскошным, позолоченным, немного волшебным — и без эпидемии холеры. А еще без фрустрирующих с непривычки букв, выпавших из орфографии после реформы 1918 года.

«Онегин» в кинотеатрах с 7 марта.