Заканчивается 2021 год, и пришло время вспомнить, каким он был для кино. В этом году члены редакции Кино-Театр.Ру выбрали в свои личные топы 44 фильма, среди них были и кассовые прокатные блокбастеры, такие как «Дюна» и «Матрица: Воскрешение», и фестивальные хиты «Агнец», «Яблоки» и «Дунай», но не все они вошли в окончательную двадцатку лучших картин года. Пробелы в условиях нестабильного проката и коронавирусных ограничений, не способствующих легкому передвижению по международным фестивалям, наша редакция восполняла интернет-премьерами, благо, они не теперь даже для полноэкранных картин не заставляют себя ждать. 13 из 20 картин нашего рейтинга уже можно посмотреть онлайн.
Фантастическая драма Кирилла Серебренникова по роману Алексея Сальникова о семье, чья жизнь наполняется безумием после болезни гриппом. Дед Мороз (Юра Борисов), Снегурочка, зайцы, хоккеист без шлема — не единственные гости на этом пагубном утреннике. Среди снежной хмари бродит и Аид по метели (Юрий Колокольников), и лица перебегают из «шкуры в шкуру» (в этом хороводе Тимофея Трибунцева можно встретить раз пять), в глазах Нурлынисы Петровой искрятся бесы (конечно, по Достоевскому), и даже НЛО будет светить над Невьянском. Город впору посчитать выдуманным, созвучным с Норманском братьев Стругацких: горожане злы своей этой сказочностью, сыты по горло праздником, снегом и страной — они ждут скорее своей остановки автобуса. За прохожих и случайных встречных соотечественникам будет, может быть, стыдно — и тут удобно клеймить Кирилла Семеновича русофобом: «Петровы в гриппе» — кино упрямо злое, но может ли быть другой вид у разбитой елочной игрушки?
Новая работа Селин Сьямма, чей «Портрет девушки в огне» получил сценарный приз в Канне два года назад, осталась без призов, но этой скромной во всех смыслах картине как будто бы и не годится никакая медаль. История матери (Нина Мерисс) и дочери (Габриэль Санс) происходит в тишине, какая бывает только в детской. Умерла бабушка, маленькая Нина тоскует, что не смогла попрощаться, мама на следующее утро пропадает, а папа (Стефан Варюпенн) смущенно курит в окно. Детская игра в какой-то момент принимает характер то ли путешествия во времени, то ли сеанса психотерапии, то ли прозрения: Нина встречает в шалаше маленькую маму — свою почти точную копию (близняшка Габриэль — Жозефина), но в красном свитере и уже с материнским серьезом. «Жизнь всегда такое дерьмо, или только когда маленький?» — спрашивала Матильда (Натали Портман) в фильме «Леон» (1994). «Маленькая мама» отвечает на этот вопрос утвердительно, но с таким внутренним достоинством, что все сердечные шрамы стоят того, чтобы жить.
Снятая в Осетии драма взросления, освобождения, отношений Киры Коваленко, ученицы Александра Сокурова, закрывала 32-й «Кинотавр», а на Каннском кинофестивале получила Гран-при секции «Особый взгляд». Ее кино — не социальное, в том смысле, что оно отказывается что-то как-то называть — из опасений ли, или из мудрости. Патриархальный уклад здесь хоть и показан удушающим, но предстает рукой покойника, который хватается за всех подряд и опирается на тех, кто рядом, ужасаясь возможного и скорого конца. Отец в седеющей бороде показан любовно, хотя любовь эта в порывах отчаяния мечтает о (его) смерти. Не понимающие отказа юноши — как боящиеся остаться без присмотра дети. Нетактичная настойчивость ухажера и брата, зарифмованных в первой сцене, создает растерянное эхо: за многословием — подразумеваемое «Посмотри на меня, посмотри на меня… Подтверди, что я тоже есть». Крупность фильма — моментальный снимок, который это подтверждает. Это не масштаб целенаправленного плаката о доле женщин Кавказа, хотя события и отдельные реплики кренят «Кулаки» в этот «жанр». Это конкретный отрезок истории взросления — предкульминационное затишье, стадия сброса балласта, когда всем движет не предвкушение, а неизбежность, маленький злой рок. Фильм Коваленко — в хорошем смысле нескладный, потому что состоит из воспоминаний, отполированных до самых ярких акцентов — цветовых, звуковых, мимических.
Абсурдная французская комедия Квентина Дюпьё про двух друзей и большую муху. Главное свойство «Жвал» — взывать к затихарившейся памяти, которую приманивает неуловимое искажение знакомого. Покусывая за бока французских грандов, Дюпьё активирует мемуары советского проката, куда допускались комедии с де Фюнесом и Ришаром на пару с Депардье, а в Жан-Габе несложно узнать прошедшего через кривое зеркало Жана Габена с вечно грустным взглядом и стремлением остаться одному в комнате, чтобы подрессировать экзистенциальную тоску. Даже фонетическая особенность Экзаркопулос отзывается воем медсестры-сирены из «Добро пожаловать, или посторонним вход воспрещен» (1964). Лучшую же характеристику героям дал — тоже полвека назад — Ерофеев в «Москве-Петушки»: «Зато у моего народа — какие глаза! Они постоянно навыкате, но никакого напряжения в них. Полное отсутствие всякого смысла — но зато какая мощь! (Какая духовная мощь!) Эти глаза не продадут. Ничего не продадут и ничего не купят. Чтобы ни случилось с моей страной, во дни сомнений, во дни тягостных раздумий, в годину любых испытаний и бедствий — эти глаза не сморгнут. Им все божья роса...»
Фильм Ридли Скотта основан на одноименной биографической книге Сары Гэй Форден, и основные вехи скандальной истории в нем переданы. Правда, из трагедии она превратилась в фарс. Действие фильма охватывает 20 лет в истории модного дома, и за два с половиной часа фильм успевает побыть и маленькой мелодрамой, и семейным эпосом, и драмой, и криминальным триллером, и комедией. Что такое Gucci, если не дорогой китч, высокая мода на грани с безвкусицей? Фильм Скотта изоморфен бренду, об истории которого он рассказывает. Еще одна ипостась Скотта как постановщика — рекламная режиссура. «Дом Gucci» в этом отношении работает как расширенный коммерческий ролик. В нем тоже много импрессионистичных кадров, бессмысленных, на первый взгляд, драматургически, но жутко притягательных визуально. Как бы это банально ни звучало, новая картина Скотта относится к той редкой категории фильмов, в которых продолжаешь мечтательно жить после финальных титров, параллельно раздумывая над тем, не прикупить ли Gucci. Новый фильм Скотта — лучшее напоминание обычному зрителю о том, что удовольствие можно получать не только от складных сюжетов.
Новая кинематографическая жизнь Круэллы – словно насмешка над всеми диснеевскими сказками сразу. История принцессы наоборот, бунтарки, не вписывающейся в каноны того старого консервативного общества, где диктатура силуэтов Диора (пусть и в данном случае лишь отсылающая к ним одежда Баронессы фон Хеллман) морально устаревает перед панк-роком, дерзостью и объемом условной Вивьен Вествуд, которой явно вдохновлялись создатели «Круэллы». Человек из костюмного футляра, даже если не погружаться в его морально-нравственные интерпретации, выглядит зажато и чопорно – не в пример дерзкой Круэлле (во взрослом возрасте восхитительно сыгранной Эммой Стоун) на мусоровозе с ее разлетающейся, пошитой из старой коллекции все той же Баронессы, юбкой, или сконструированной самой молодой модельершей новой, чей «правильный крой» может спасти в любой ситуации. Для Эммы Стоун этот фильм – настоящий актерский подарок, где она может проявить дар трагикомической актрисы, возможно, лучшей в поколении.
Режиссерская версия многострадального блокбастера 2017 года, в простонародии именуемая «Снайдеркат», — сама скорбь, упакованная в формат четырехчасового эпоса, напоминающего трюизм, что супергеройские сюжеты — это новая мифология. И Зак Снайдер с его фирменными медленными сценами доводит визуальный ряд кинокомикса до состояния фрески: величественные сражения и примитивно-возвышенные диалоги, мизансцены видеоигр и панорамы мира за мгновение до или после событий, которые изменят все. Не случайно мельком заглядывая в «Россию», «Лига справедливости» демонстрирует панно с Юрием Гагариным. Опираясь на штампы, режиссер хорошо понимает, кто главный отечественный супергерой и какое место в СССР занимал советский космос. Зак Снайдер попросту не стесняется возносить очи горе. Его фильм — это открытое сердце, это произносимая в тяжелую минуту молитва, это песни, которые гоняешь в плейлисте в самый темный день, это вера, что символические фигуры нужны для того, чтобы не опускать руки, это простодушное обращение к каждому зрителю: не сдавайтесь, продолжайте верить.
Фильм Пола Шредера с Оскаром Айзеком в главной роли. Кино, выполненное с едва заметным изяществом карточной партии: от пустынных интерьеров тюрьмы, казино, мотеля до протяжных диалогов, когда камера лишь изредка бросает взгляд на окружающих. Даже самые экстравагантные из них — вроде украинца в наряде цветов американского флага, после каждой победы орущего «США!», — идеально вписываются в декор. Покерные асы сливаются с аляповатыми интерьерами казино, смурной Уильям смотрится таким же органичным предметом интерьера в мотеле, каким серая тюремная форма делает заключенных. Клаустрофобический и медитативный, «Холодный расчет» грамотно повышает ставки, переходя от производственной драмы к экономическому триллеру, политическому хоррору и только в финале — к экзистенциальной драме.
Фильм Джейн Кэмпион, отмеченный на Венецианском кинофестивале за режиссуру. Вестерн с Бенедиктом Камбербэтчем, Кирстен Данст, Джесси Племонсом и Коди Смитом-Макфи рассказывает об отравляющем влиянии прошлого. Несмотря на обширные роли Данст и Смита-Макфи, которые через мелкую дрожь и потупленные взгляды изображают каждодневное свидание с ощущением ничтожества, солирует здесь именно Камбербэтч, как вожаком стада красуется его Филл Бёрбанк. Фигура высохшего дерева, долгая и медленно вымывающаяся память почвы, равнодушие к социальным ритуалам, которые подразумевают вежливость — ну или хотя бы душ не только в качестве самобичевания.
Эффектная румынская картина, чье оригинальное название «Неудачный трах, или безумное порно» для российского проката упростили, а откровенную открывающую сцену подвергли цензуре по требованию Минкульта. При всей дидактике фильма режиссер режиссера Раду Жуде все же оставляет зрителя с нравственной дилеммой один на один, предлагая три концовки на выбор: консервативную, прогрессивную и супергеройскую — с чудотворным разящим дилдо. Абсурд финала компенсирует бойкую развязность пролога: порноподобные сцены как подтверждают, так на деле и опровергают гремящие в который раз восклицания о деградации румынского общества. Ну а навязываемое этим обществом костное мировоззрение застревает у него же буквально поперек горла.
В непростую для журналистов эпоху пандемии и постправды режиссер Уэс Андерсон отдает дань памяти газетчикам прошлого и их вдохновенному труду. Разумеется, в формате исполинской инсталляции со всеми звездами мира. Постановщик все так же верен себе: богатство мельчайших ретродеталей соперничает с россыпью всемирно известных исполнителей, пространство общих планов обставлено изысканно-забавными интерьерами, пролеты камеры сопровождают несущихся по улочкам героями, а поверх звучит Александр Деспла... Однако режиссер нащупывает и другие, доселе не сковывавшие его рамки. В третьей новелле Андерсон, раньше работавший только с куклами, впервые использует 2D-анимацию в стилистике франкоязычного комикса bande dessinée. Такой переход, который будто и не вписывается в привычный выхолощенный стиль, привлекает больше внимания, чем, вероятно, рассчитывал режиссер.
Третья работа независимой американской постановщицы китайского происхождения Хлои Чжао, которая «специализируется» на историях о людях, зажатых рамкой реальности. И Самый награжденный и признанный фильм пандемического 2020-го. Роад-муви с Фрэнсис Макдорманд взял главный «Золотого льва» Венецианского кинофестиваля, приз зрительских симпатий в Торонто, а также статуэтки лучшему фильму и постановщице на теряющем последний авторитет «Золотом глобусе». В «Земле кочевников» смыкается целый сонм мифологем американской жизни. От заповедей уединенного существования Генри Торо до поэтики магистралей, которая задолго до Джека Керуака манила переменами, новым этапом и личностной эволюцией... Глядя, как бусинами разных форм, размеров и настроений на нитку сюжета насаживаются новые и новые сцены, можно подумать, что «Земля кочевников» — мозаика американской жизни. Задумчивый фестивальный калейдоскоп, в котором чередование торжественных пейзажей, крупных планов и документальных деталей создает полифонию идей — социальных (потеря работы и маленькая пенсия), психологических (тяжелые утраты и неприкаянность) и экзистенциальные (стремление к свободе и гармонии).
Бескомпромиссная и уморительная сатира Адама Маккея с Леонардо ДиКаприо и Дженнифер Лоуренс в ролях ученых-астрофизиков, которые в один не такой уж прекрасный день обнаруживают летящую прямиком на Землю огромную комету — и тщетно пытаются сообщить людям, что им осталось жить каких-то полгода. Люди же — от больших политиков и журналистов до простых обывателей — реагируют на это равнодушно. Президент США (Мерил Стрип) занята предвыборной кампанией и секс-скандалом, ведущие популярного ток-шоу (Кейт Бланшетт в накладных зубах и Тайлер Перри) потешаются на любую тему, техномагнат, с потрохами купивший все и всех (Марк Райлэнс), цинично думает о комете-убийце как об источнике полезных минералов, зрители больше увлечены расставанием поп-звезды (Ариана Гранде) с бойфрендом. Война за души населения приобретает космические масштабы — получается чуть ли не документальное кино, сюжет которого столь абсурден, что похож на правду, в которой все мы живем, а у каждого вымышленного персонажа найдется прототип (причем, наверное, в любой стране, хоть за образец взята Америка). В глазах пестрит от обилия звезд даже в самых эпизодических ролях, а слишком лобовое высмеивание реальности, возможно, слегка понижает художественную ценность. Тем не менее «Не смотрите наверх» — несомненно фильм года, даже пары последних лет, учитывая, в каком апокалиптическом (если не сказать постапокалиптическом) мы теперь живем мире. Все еще глядя под ноги, в телефоны и телевизоры, когда давно пора посмотреть наверх.
Фильм Ридли Скотта, покоривший публику Венецианского кинофестиваля. Картина рассказывает о последней во Франции дуэли, выступавшей юридическим аргументом. Поводом для нее стало изнасилование — или же, как считает одна из сторон, супружеская неверность. Главные роли сыграли Мэтт Дэймон, Джоди Комер и Адам Драйвер, оказавшись героями не только XIV века, но и нашего времени... Благодаря особой концепции картины, артисты будто бы играют по три роли сразу — и для каждого фильм становится этапным: Дэймона настигает сильнейший слом со времен «Талантливого мистера Рипли», Джоди Комер наконец получает роль в большой картине под стать таланту, а Драйвер закрепляет за собой звание самого притягательного абьюзера года (кмс он стал после «Аннетт» Леоса Каракса). «Дуэль» не гонится за упрощениями, а скорее ищет причины: например, социально одобряемого и неодобряемого поведения. Тот же Ле Гри лишь повторяет сценарий, к которому привык в общении с дамами.
Кроваво-красный спорткостюм с тонкими белыми лампасами — в альтернативной советской России прошлого выдает всех энкавэдэшников: людей, без мундира и совести топчущих стога сена (чтобы не замарать кровью пол) в тех самых подвалах Лубянки. Погружение в ад, казалось бы, процесс обыденный, отстраненный. Пока с этим самым адом вдруг не встречается Федор Волконогов (Юра Борисов) – молодой и горячий, в рамках отрасли — успешный. У него впереди, кажется, вся жизнь. Но нет – только смерть. Случайная. После нее Федора ждет Ад — уже не в пыточный, а всамделишный, метафизический (есть ли Бог в этой параллельной вселенной? не факт). Избегнуть страшного суда можно, заполучив прощение хоть одного родственника репрессированных. Тех самых «врагов народа», над которыми на протяжении лет вершил свой суд Волконогов. Дарует ли это очищение, или снова страдание – большой вопрос. Сказка или притча Наташи Меркуловой и Алексея Чупова выдерживает эстетически-назидательный тон. Стильные энкавэдэшники контрастируют с измученными «врагами народа». Прощения нет никому. Как и сил на новое – светлое – будущее.
Победитель минувшего Каннского кинофестиваля, фильм Жюлии Дюкорно, примечателен и вне наград: это боди-хоррор о девушке с титановой пластиной в голове, которая забеременела от «Кадиллака»... «Титан» с самого начала объективирует на равных машины и людей, танцовщиц и коробку хлопьев. Для героев Кроненберга автомобили служили расширителями дверей сознания, для персонажей Дюкорно — напоминанием о человеческой конечности и ограниченности. Титановая пластина в башке четко фиксирует телесный фронтир, отстраненный отец в исполнении культового режиссера Бертрана Бонелло — завершает картину (дис)функциональных отношений. Сюжетная логика Дюкорно — выставка жестокости, если вспоминать Джеймса Балларда, написавшего «Автокатастрофу», пространство фильма — неоновая геенна огненная, пересекающаяся с маскулинным царством Николаса Виндинга Рефна, другого любителя опрокинуть ретро-эстетику еще дальше — в античность и язычество, христианство и локальную Вальгаллу.
Олдос Хаксли, а за ним и многие рок-группы призывали во второй половине XX столетия приоткрыть двери восприятия — и впустить в свою жизнь экстремальный, психоделический опыт. Именно в Калифорнии на стыке расслабленных 1960-х и 1970-х на измене происходят события «Криптополиса» — одиссеи по сознаю народов мира. За закрытой дверью оказываются мифические существа — от птицы Алконост до Медузы Горгоны. Режиссер Дэш Шоу и команда художников, работавших над мультфильмов четыре года в ручном режиме, соединяют ЛСД-эстетику и стиль андеграундных комиксов 60-х с богатой иконографией мировых мифологий и не уступающих им теорий заговора. Люди в военной форме, ведомые оскалом капитализма, охотятся на Баку — слоника-химеру, питающегося мыслями, а главная героиня — создательница криптозоопарка — стремится его спасти. В этом умеренно психоделическом сюжете встречаются вечная инаковость мыслей и фантазий с попыткой их подчинить чьей-то воле: государства, армии, корпорации, поп-культуры.
Фильм Леоса Каракса, мюзикл с Адамом Драйвером и Марион Котийяр и грандиозная поп-опера на слова и музыку The Sparks. Общее место в интерпретациях «Аннетт»: Каракс снял автобиографический саморазоблачающий фильм об отношениях с актрисой Екатериной Голубевой, которая покончила с собой при загадочных обстоятельствах. На это намекает и посвящение их дочери: «Для Насти». Некоторые критики даже склонны обнаруживать в Генри портретное сходство с самим Караксом. Это ощущение усиливается в финале, где Драйвер носит короткую бороду, а в волосах у него серебрится седина. Казалось бы, дело закрыто: «Аннетт» — чистосердечное признание Каракса в абьюзивном отношении к супруге, извинение перед дочерью и заглядывание в душевную бездну. Но на поверку все оказывается несколько сложнее.
Мрачный и невероятно красивый фильм Дэвида Лоури по мотивам легенды о племяннике короля Артура — сэре Гавейне. В «Зеленом рыцаре» — человека, похожего на смесь Гаспара Ноэ и Роберта Эггерса не только внешне, но и по кинематографической манере, — удивительно то, как каждая сцена оказывается ключом к фильму и отдельным сюжетом. Фильм поделен на главы — эдакие микро-поэмы, конгениальные рыцарскому роману эпохи твитов и открыток в инстаграме. Картина Лоури — тут это слово живописно уместно — мог бы транслироваться частями как экспозиция видеоарта в какой-нибудь часовне. Память почвы, гений места, site specific — все здесь учтено в неумолимой поступи торжественных, чуть с изъяном в симметрии кадров, с их вооруженной зеленым оттеночностью — от изумрудного до мха, от ростка до почти что глины. Ничего хорошего такой видеоряд не сулит ни Гавейну, ни Артуру, ни цезарю, ни кесарю.
Фильм с «русской душой», пускай и снятый финским режиссером Юхо Куосманеном. Картина получила приз Каннского кинофестиваля и вошла в шорт-лист премии «Оскар». Студентка из Финляндии Лора (Сейди Хаарла) учится в Москве конца 1990-х на кафедре археологии и чуть ли не каждый вечер проводит в квартире своей девушки (Динара Друкарова), в компании ее друзей — богемной интеллигенции, угадывающей цитаты из Пелевина под Voyage, voyage и рюмочку горячительного напитка. Лора мечтает отправиться в Мурманск, чтобы посмотреть петроглифы. Долгожданное путешествие назначено на зиму, но в последний момент планы меняются. Лора едет сквозь снег на поезде одна, а партнерша остается в столице под предлогом навалившейся работы. Попутчиком студентки оказывается Леха (Юра Борисов) — хамоватый шахтер, любящий пригубить и поговорить. Сюжет простой как шпала, и так же безотказно работает. Пространство поезда заставляет героев сблизиться и бессловесно понять друг друга настолько органично, что в том же купе оказывается и зритель. И вроде бы простая истина — человеку нужен человек, — но менее весомой она не становится.
"Капитан Волконогов..."...Сколько можно хайпиться на этой,уже тысячу раз набившей оскомину теме?!Сколько можно посыпать голову пеплом и щаниматься самобичеванием?!Это уже приобретает... читать далее>>
№ 3
Иван Беляев (Москва) 2.01.2022 - 04:54
Последняя дуэль - вот это кино с яйцами. Достойно внимания читать далее>>
№ 2
Круэлла19821.01.2022 - 19:28
Очень жду когда Капитана Волконогова и Мама, я дома смогут посмотреть и обычные смертные, а не только критики в Венеции или на Кинотавре читать далее>>
№ 1
Lusia Happy (Москва) 31.12.2021 - 10:33
На самом деле в этом году вышло много потрясающий фильмов, которые очень впечатлили! Последнее посмотрела Don't look up - это конечно что-то невероятное! читать далее>>
Режиссер фильма «Батя 2. Дед» – о работе на «домашней студии», богатой мимике Евгения Цыганова даже в пластическом гриме и любви, которая идет из детства и не зависит от поколений
2 комментария
обсуждение >>