22 ноября празднует день рождения Терри Гиллиам — заслуженному мрачному скомороху мирового кинематографа исполняется 80 лет. Каждый новый фильм Гиллиама оказывается небывалым выражением авторской воли, концентрацией его стиля и если не заявкой на opus magnum, то проектом истинной страсти. Один из таких — «Человека, который убил Дон Кихота» (2018) — он успел снять с момента написания этого текста, приуроченного к 75-летию режиссера. Впрочем, принципиально нового об авторе эта картина, кажется, не сообщает.
Американский акцент и анимационный апостол британской комик-труппы «Монти Пайтон», кошмар продюсеров и мрачный сказочник, Терри Гиллиам прошел долгий путь от патлатого травокура, который дернул из США в конце 60-х, когда дело запахло жаренным и стало немножко нервно, до живого классика, чей каждый новый фильм по-прежнему дробит зрителей пополам. Одних новая реинкарнация антиутопического цирка Гиллиама восхищает, других заставляет ворчать, что годы берут свое.
Годам есть, что брать: биография Гиллиама заставит нервно ржаветь в сторонке любые американские горки, а его «Гиллиамески. Предпосмертные мемуары», вышедшие в этом году, судя только по обрывкам, - вещь едва ли не более увлекательная, чем иные картины американца (на прилавках российских книжных 300 страничная автобиография режиссера с его коллажами и рисунками появится со дня на день). Поклонник несупергеройских комиксов, сатирического журнала MAD, сюрреалистов (в первую очередь, Дали), Достоевского и других разнородных культурных явлений, Гиллиам жил так же причудливо.
Из-за бушевавшей в США коммунистическая паранойя, будущий режиссер решил узнать «врага» в лицо, начал зачитываться русским классиком, да так и полюбил. Не нюхав даже репродукций работ Макса Эрнста, рисовал для сериала и фильмов группировки «Монти Пайтон» титры, которые критики сравнивали с работами видного сюрреалиста. Мечтал экранизировать «Хранителей» Алана Мура (дважды - в 1989-м и 1996-м), но, к облегчению великого комиксиста, фильм так и не стал явью. Зато это удалось Заку Снайдеру, зачем-то съязвившему в адрес «терри гиллиамов» и схлопотавшему не самый добрый отзыв от Мура, который любые экранизации своих произведений, мягко говоря, не очень любит. Каждое десятилетие снимал по важной антиутопии (от «Бразилии» до «Теоремы зеро») или мрачной сказке («Джабервоки», «Бандиты во времени», «Король-рыбак», «Страна приливов»), иногда совмещая эти два направления. При этом не забывал про кочующий из фильма в фильм образ рыцаря (проще назвать картину, где нет персонажа в латах или хотя бы картины или статуи с изображением оного).
Мог также снять первые две части «поттерианы», если бы студия Warner bros. не проигнорировала пожелания Роулинг, фанатки Гиллиама, и не назначила Криса Коламбуса. Гиллиам сначала расстроился, скептически отозвался о получившихся фильмах, но похвалил версию Куарона, а уже в 2005 году решил, что этот проект был не для него - слишком уже дорогой. Была «невстреча» и более обидная: великий и ужасный Стэнли Кубрик видел американского «монти пайтона» в роли постановщика сиквела «Доктора Стрэйнджлава». Гиллиам узнал об этом только несколько лет назад и страшно расстроился: другая возможность поработать с Кубриком - нарисовать титры к «Заводному апельсину» - тоже сорвалась (на все про все художнику могли дать всего неделю).
Наконец, уже полтора десятилетия Гиллиам по-сизифовски толкает в гору неподъемный булыжник под названием «Человек, который убил Дон Кихота», где уже неоднократно и по самым разным причинам сменялись исполнители ведущих ролей, а сценарий, вероятно, переписан невиданное количество раз. Сейчас он грозится снять сериал по мотивам «Бандитов во времени» и нечто совершенно иное под названием «Детектив Детектив», выросший из сценария, который они с Ричардом ЛаГравенезе написали сразу после сотрудничества на «Короле-рыбаке». Впрочем, история нереализованных проектов Гиллиама - это кладбище китов и повод для еще одних предпосмертных записок (с выдержками из сценариев и рабочими иллюстрациями).
В череде фантасмагорических миров, примеряющих самые разные жанровые маски (стиль режиссера принято называть баррочным), Гиллиам всегда был верен не только находчивости и абсурдизму школы «Монти Пайтон», но и антиутопической линии, которую чередовал со сказочным повествованием (чьим самым продюсерским и художественно беспомощным проявлением оказались «Братья Гримм»). При этом антиутопии Гиллиама, преимущественно написанные с нуля, вылупились из видных романов XX века, как «Бразилия», неспроста снимавшаяся в 1984 году. Даже оседлав сложно экранизируемую прозу Хантера С. Томпсона, Гиллиам выпятил не только красочные приходы, но и отчаяние, антиутопию в зародыше, трескающуюся скорлупу на яйце с безжалостным пресмыкающимся.
Спустя полтора десятилетия в «Теореме зеро» он вернется к механическому миру, где каждый - винтик и руки на клавиатуре. Не без некоторого блеска, но уже с явной усталостью (впрочем, из-за кажущейся серьезности тотальный стеб автора мало кто оценил). Усталостью от неудач, проблем с финансированием и скорости вращения земного шара (хоть юбиляр и не брезгует компьютером и социальными сетями, все-таки относится он к ним с должным, во многом возрастным скепсисом). Наконец, сложно снимать после того, как твой опус магнум - «Воображариум доктора Парнасса», где наглядно сошлись почти все гиллиамовские темы, методы и фетиши - проваливается в прокате и с некоторой прохладой встречается и критиками, и зрителями.
Он, впрочем, не унывает: написал книгу, понастроил планов и даже поздравительную карикатуру на юбилей не без удовольствия опубликовал во всех сетях. Возможно потому, что оказавшись в кинематографическом или вообще творческом зазеркалье, Терри Гиллиам чуть-чуть, но снова молодеет.
10 комментариев
обсуждение >>