Забытое-2013

В 2013 году вышло очень много фильмов - хороших и ...разных. Про одни писать рецензии не стоило вовсе, а другие пропускать было нельзя. Тем не менее некоторые достойные картины напрасно остались незамеченными редакционным окуляром.

10. «Малавита»
Озорная экранизация книги Тонино Бенаквисты констатирует, что Люк Бессон теперь не столько фантазирует, сколько предается воспоминаниям. Ураганные сцены драк или перестрелок склеиваются с монотонными драматическими эпизодами, «Малавита» старается играть сразу в нескольких жанрах, но периодически не попадает в тональность. Роберт Де Ниро выступает в роли практически универсального гангстерского штампа и периодически скрывается в тени Мишель Пфайффер с Томми Ли Джонсом. Впрочем, это все равно очень занятно - посмотреть на зарядку 54-летнего Бессона.

9. «Эффект колибри»
Режиссерский дебют Стивена Найта, сценариста, работавшего с Кроненбергом и Фрирзом, оказался этюдом в неоновых тонах о британских трущобах, где, если копнуть поглубже, каждый человек мучается от социальных, психологических или сексуальных проблем. Джейсон Стэтэм хоть и органично выглядит в этом калейдоскопе разочарования, но изрядно пользуется страховкой, которую ему предоставляет отточенный механизм сценария. Возможно, ленте не хватает драматизма и настоящего Вальжана, который тянул бы картину на эмоциональном пределе, но параллели с «Отверженными» Найт дозирует умеренно и скромно.

8. «Сад изящных слов»
Новая работа многостаночника Макото Синкая - сорокапятиминутный мультфильм о фетишах: о любви к дождю, поездам, тайку, загадочным девушкам, рисованию женских ступней и распитию пива в прикуску с шоколадом. Это красивая зарисовка о молодежи, которая рано подходят к пропасти разочарования, и людях постарше, которые в этом разочаровании пытаются обустроить свой быт. Грустный, лиричный, иногда надоедливо драматичный, «Сад изящных слов», изобразительно красив и подробен.

7. «Вечное возвращение»
Фильм начинается с кадра, длинной почти в семь минут, а потом оказывается, что вся картина - вариации нескольких сцен, которые разыгрывают разные актеры (порой меняясь партнерами). Кира Муратова сняла ленту о раздражающей рекурсивности жизни, о глупости многократно повторяемого вечного вопроса: «Кого мне выбрать, жену или любовницу, ведь я обеих люблю?» С каждой вариацией возникают новые детали - то ли время меняется, то ли стилистика времени, - неизменным остается лишь моток веревки, на котором столько сложных узлов, что и не размотаешь. И наблюдать за этой борьбой с гордиевыми узлами можно и после смерти режиссера – не случайно «Вечное возвращение» еще и фильм в фильме.

6. «Калейдоскоп любви»
Амбициозный альманах Фернанду Мейреллиша «360» вышел в российский прокат под названием «Калейдоскоп любви» и, разумеется, в День святого Валентина. Попадание оказалось точным: режиссер «Слепоты» и «Города Бога» вновь демонстрирует, что может снять красивое, выточенное, но до зубного скрипа скучное или даже предсказуемое кино о любви и отношениях. Замахиваясь на все более глобальные темы, Мейреллиш по-прежнему зависим от хорошего текста, который даже в руки хорошего режиссера попадает не всегда.

5. «Транс»
После театральной постановки «Франкенштейна» с Бенедиктом Камбербэтчем и Джонни Ли Миллером Дэнни Бойл будто бы воспрял духом и снял запутанный гипнотический триллер о похищении картины. Оттачиваемую с каждым фильмом техническую составляющую британец поднял на новую для себя вершину, закопал ближе к финалу увлекательный (или же разочаровывающий) твист, а разыгрывать сложные отношения трех главных героев позвал Венсана Касселя, Джеймса Макэвоя и Росарио Доусон. Кто из них жертва - и чего именно - интересный вопрос.

4. «Маньяк»
Вольный римейк одноименного фильма из 80-х, «Маньяк» Франка Халфуна напоминает компьютерную игру от первого лица. Исполнитель главной роли Элайджа Вуд чаще играет руками и репликами, чем лицом, а один из внутренних конфликтов персонажа напоминает о хрестоматийной картине Фрица Ланга «М убийца», в которой другой маньяк раскаивался в содеянном, но не мог противостоять своей природе. Лента Халфуна пытается показать патологию изнутри, окунувшись в безумный мир убийцы, чья травма, разумеется, уходит корнями в детство.

3. «Место под соснами»
Второй полнометражный игровой фильм Дерека Кьянфранса - вновь с Райаном Гослингом и сложной структурой. «Под соснами» разворачивается три сюжетные линии - каскадера Люка (Гослинг), полицейского (Брэдли Купер), который преследует его после ограбления банка, и их сыновей, которые опровергают постулат о том, что дети должны страдать за грехи отцов. Впрочем, пострадать всем героям картины все-таки приходится.

2. «Великая красота»
Новая лента Паоло Соррентино отлично вписывается в последние кинематографические настроения - это фильм про Ничто и про вращающихся внутри людей. Это ироничные заметки писателя и журналиста Джепа Гарбанделлы (обаятельный Тони Сервильо) на полях Вечного города. Он щелкают по носу и туристов, привлеченных гиперкультурным бэкграундом Рима, и современное искусство (в картине есть пародия на Марину Абрамович - прислушивающаяся в загадочным «вибрациям» Талия Концепт), и молодящихся дам, выстраивающихся на прием к пластическому хирургу, и заносчивых церковников, и ярых проповедников гражданской сознательности, и циничных представителей богемы. Соррентино демонстрирует сладкую жизнь на фоне экспонатов и артефактов, находит в историческом лице города складки, откуда звучит дискотечная музыка, в памяти - лакуны, в людях - странности. Стилистически он также выступает в качестве моста между Феллини с Антониони (цитаты из обоих классиков легко угадываются) и современным кинематографом. «Старое лучше нового!» - провозглашает один из героев. «Что вы имеете против ностальгии? Это единственное развлечение для тех, у кого нет ясного будущего», - подводит итог другой персонаж.

1. «Гольциус и пеликанья компания»
Кинематографический гобелен Питера Гринуэя свит из ниток разных искусств - тут и кино, и театр, и видео-арт, и литература, и живопись. Насыщенная картина о шести сексуальных запретах, «Гольциус» с одной стороны - впечатляющая история об отношении драматурга (художника, печатника или актера) с власть имущими, с другой - об отношении автора с Богом и самим собой. Граней Гринуэй придумал немало - это не новость, - так что фильм затрагивает отношения искусства с властью, зрителем, духовенством и другими искусствами, будто предсказывая реакцию на самое себя и объясняя сложные отношения зрителя с некоторыми фильмами (картинами, перфомансами, книгами, спектаклями). Ключи к «Гольциусу» рассыпаны щедро, многие реплики задают новый ракурс. «Здесь запечатлены мы все. И порой - пугающе правдиво», - говорит один из спутников Гольциуса. «Он заставляет меня думать, задумываться, он тревожит мои предрассудки - и мне это нравится», - делится впечатлениями от инсценировок глав Ветхого завета один из героев фильма. Гринуэй вновь бросает зрителю вызов, вооружившись инцестом, адюльтером, совращением несовершеннолетних, проституцией, некрофилией и вуайеризмом. «Разве театр не место, где мы позволяем себе подглядывать на законном основании?» - спрашивает он. И впроброс иронизирует: «Мне ужасно не нравится роль драматурга: вечно тебе говорят, что ты не прав, и можно сделать лучше. Что это не отражает жизнь. Что в жизни этого никогда не бывает. Да откуда им всем знать?»