Хроники Балабанова

В этом году российский кинематограф несет катастрофические и невосполнимые потери. Валерий Золотухин, Алексей Герман, Андрей Панин, Петр Тодоровский... Вместе с ними покидает нас и кино высшей пробы, оставляя еще больше места фильмам-однодневкам и однотипной сериальной продукции, которой и без того захламлен наш телеэфир. Обеднело наше киноискусство и с уходом Алексея Октябриновича Балабанова, за которым до последнего момента сохранилась слава честного и неудобного для многих автора.
Мое первое знакомство с творчеством мастера состоялось, когда мне на глаза попалась его вольная экранизация романа Франца Кафки «Замок». Тогда фамилия Балабанова мне ни о чем не говорила, да и с текстами Кафки я еще не был знаком, а сама картина показалась непонятной и запутанной. И все же в памяти сохранилось имя этого уникального режиссера, не заботящегося о том, чтобы зритель понял его кино.
Не прошло, наверно, и года с просмотра «Замка», как наступила эпоха «Брата», одним из первых поклонников которого стал и я. С этой картиной изначально все было понятно. Имя Сергея Бодрова уже было знакомо после «Кавказского пленника», созданного его отцом, а сама тема вместе с героем перекочевала из заокеанских боевиков и комиксов. На сей раз киноязык оказался доступным, чем и привлек внимание обычных зрителей, увидевших в фильме лишь сюжет об одиночке. Что касается меня, то я пришел к выводу, что за творчеством Балабанова надо внимательно следить.
К сожалению, мне так и не довелось познакомиться ни с Сергеем Бодровым, ни с Алексеем Балабановым, пока я учился и обитал в златоглавой. Но еще будучи студентом мне, к счастью, довелось познакомиться с Сергеем Маковецким и Виктором Сухоруковым, которые с удовольствием рассказывали о съемках в фильмах мастера. Помнится, Виктор сетовал на то, что Алексей Октябринович больше его не зовет на съемки...
На этом, пожалуй, стоит завершить свое сугубо личное лирическое отступление. Но без него невозможно рассказывать о Балабанове. Ведь у каждого человека в нашей стране сформировалось за два десятилетия свое мнение насчет балабановских фильмов, и эти взаимоотношения между зрителями и режиссером порой носили негативный, чуть ли не враждебный характер, как это случилось, например, с «Грузом 200». В России, скорее всего, вообще нет безразличных к его творчеству людей - балабановское кино либо яростно ненавидели, либо возносили похвалами на небеса. Что говорит о том, что это был выдающийся режиссер, нашедший ключ к сердцу каждого зрителя, пусть и грязный, ржавый и вызывающий болезненные ощущения.
Алексея Октябриновича нет с нами уже девять дней, и мы спешим рассказать о нем и его незабываемых фильмах.

Раньше было другое время

«Я бы очень хотел написать вещь
всех времен и народов, хотя бы одну.
Мне бы очень хотелось, чтобы я родил нечто,
что повергло бы огромное количество людей
во времени не в прах, а в тотальное понимание того,
что я хотел им показать...»
Егор Белкин («Настя и Егор»)

Алексей Октябринович Балабанов появился на свет 25 февраля 1959 года в красивом уральском городе Свердловск, появившемся в 1723 году в связи со строительством крупнейшего железоделательного завода и получившем свое первоначальное (и вернувшееся после краха Союза) название Екатеринбург в честь Екатерины Первой. Этот промышленный и культурный центр во многом определил судьбу Алексея, как и Нижний Новгород, где он окончил в 1981 году переводческий факультет Горьковского педагогического института. Но еще большее влияние на творческое мышление оказала служба в Советской Армии. Став офицером военно-транспортной авиации, он летал в страны Азии и Африки, что и послужило бесценным опытом, который впоследствии нашел отражение в «Грузе 200». Участвовал он и в войне в Афганистане, что опять же прослеживается в его творчестве. Внешний же облик («Я всегда ношу тельняшку, привык уже») у него со времен службы в военно-морском флоте, куда его перевели незадолго до дембеля.
Вернувшись домой Алексей устроился ассистентом режиссера на Свердловскую киностудию, где проработал до 1987 года. Примерно в это же время он завязал знакомство и тесно подружился со многими представителями уральского рока, который уже в те годы приобрел культовый статус. Благодаря этому и появились его первые короткометражки, где на первом плане фигурировала рок-музыка.
Свою первую игровую картину - курсовую работу под названием «Раньше было другое время» - Балабанов снял в 1985 году во время учебы на Высших курсах сценаристов и режиссеров, где он занимался в экспериментальной мастерской «Авторское кино» Л. Николаева и Б. Галантера. Короткометражка произвела фурор из-за того, что в ней принял участие лидер группы «Наутилус Помпилиус» Вячеслав Бутусов, который спел набиравшую в те дни популярность песню «Ален Делон не пьет одеколон». Сценарий фильма начинающий режиссер написал за одну ночь, а съемки проходили в самом известном ресторане Свердловска, где часто выступали рок-группы. В качестве массовки были задействованы обычные посетители этого заведения, которых Балабанов настоятельно попросил не расходиться, заплатив при этом за их питание, о чем он впоследствии вспоминал в студии культовой передачи «Взгляд». С тех пор у режиссера и вошло в привычку снимать непрофессиональных актеров, но при этом он каждый раз добивался от них естественности, граничащей с документальностью. Что касается профессиональных актеров, задействованных в фильме, то и Игорь Незлобинский, и Надежда Озерова больше не сотрудничали с Балабановым, оставшись мимолетным видением. Зато Бутусов впоследствии еще не раз появится в балабановском кино.
Следующей картиной 27-летнего режиссера стала еще одна курсовая работа, получившая название «У меня нет друга». По сюжету, старшеклассница Томилина в исполнении Ольги Беляевой знакомится после рок-концерта с музыкантом Егором Белкиным и попадает на рокерскую тусовку, где в конце концов оказывается в постели Белкина. В этой короткометражке иронично описывается среда рок-музыкантов и вместе с тем говорится об обретении свободы в эпоху перестройки. В создании картины, помимо Егора Белкина, приняли участие Настя Полева, Александр Пантыкин, Дмитрий Умецкий и другие музыканты, а саундтрек состоял из песен сольного альбома Белкина «Около радио» («Банановая республика», «Соня любит Петю»).
Данная картина стала базой для дипломной работы Балабанова «Настя и Егор», в которой сочетаются элементы игрового и документального кино. Режиссер снял этот фильм на Свердловской киностудии в 1987 году, но увидела она свет лишь в 1989-м. Нереальный сюжет ленты, представленный в реальных интерьерах, закручен вокруг будущих супругов - гитариста Егора Белкина и певицы Насти Полевой, которые размышляют о музыке и жизни. По сути, это продолжение фильма «Раньше было другое время» с вкраплениями кадров из второй балабановской короткометражки «У меня нет друга». В фильме присутствует и Вячеслав Бутусов.
В 1989-м Балабанов на студии «Ленфильм» снял документальную картину «О воздушном летании в России», повествующую о первом полете на воздушном шаре, который в 1731 году осуществил в городке Нерехта умелец Крикутный. Через год, окончив Высшие курсы, режиссер переезжает в Ленинград, где в скором времени познакомился с Сергеем Сельяновым, с которым впоследствии создаст все свои полнометражные фильмы. Здесь же судьба сводит его и с другими соратниками - оператором Сергеем Астаховым и художником-постановщиком Владимиром Карташовым...

Счастливые дни

«Хотите взглянуть на мое темя?»
Он («Счастливые дни»)

Для полнометражного игрового дебюта Алексей Балабанов выбрал произведения знаменитого ирландца Сэмюэля Беккета, одного из «отцов» драмы абсурда. Помочь начинающему режиссеру вызвался один из мэтров отечественного кино - Алексей Герман. Именно при участии его Студии первого и экспериментального кино и были созданы «Счастливые дни», а в съемках приняли участие такие актеры, как Виктор Сухоруков, Анжелика Неволина, Николай Лавров, Евгений Меркурьев и Георгий Тейх. Сюжет картины, написанный Алексеем еще во время учебы, основан отчасти на рассказах Беккета «Конец» и «Первая любовь», отчасти - на гротескно-абсурдном мироощущении автора.
Петербург здесь обезличен и практически равен кладбищу, на котором обитает персонаж Сухорукова. И лишь одинокий трамвай, ставший одним из основных символов Балабанова («Я люблю старые трамваи. В этом нет никакой метафоры современности, никакой булгаковщины. Красивые они»), ходит по опустевшему мегаполису, словно единственный выживший после глобальной катастрофы. И все это действие завернуто в музыку Рихарда Вагнера и песню Гарри Уоррена «Too Many Tears», льющуюся из уст обворожительного «порочного ангела» в исполнении Анжелики Неволиной.
Виктор Сухоруков - о первом опыте работы с Балабановым:
«У него есть свои арсеналы и фантазии, как раскочегарить актера. Провокация, например. На «Счастливых днях» заставил меня надеть ботинки на полразмера меньше, тесные. Мы снимали зимой на кладбище, я ноги себе отморозил. Говорю ему: «У меня ноги мерзнут...» А он: «Ничего-ничего, потерпи...» Потом оказалось, что это все специально. Ему нужно было, чтобы мои мучения через глаза передавались».
Сергей Астахов вспоминает:
«Мы с Лешей Балабановым встретились достаточно случайно. На «Счастливых днях» возникла непростая ситуация: там начинал работу другой оператор, но Балабанова не устроил полученный материал, и тогда Сергей Сельянов, мой друг и однокурсник, позвал меня на выручку.
Показал мне его студенческие работы. И я почувствовал, что общий язык мы найдем.
Работа была тяжелая — я вошел в картину с уже отобранной натурой, сформированной визуальной идеей и частично отснятым метражом. Многое пришлось переснимать, доснимать уже начатые эпизоды (хотя в фильме осталось несколько не моих кадров, вполне достойных).
Балабанов чрезвычайно упрям. Бывало, на «Счастливых днях» он выдвигал идею технически неосуществимую: твердо знал что, но не знал как. И я предпочитаю именно таких режиссеров, как ни странно. Грамотным должен быть оператор — может быть, я привлекаю Балабанова именно тем, что умею преодолевать проблемы и находить возможное решение. Со временем Леша приобрел профессиональный опыт и теперь в технологии разбирается — знает, что можно и чего нельзя. Часто бывает, что технологические знания укрощают мысль, но к Балабанову это не относится: у него хватает мозгов придумывать разные истории, инфернальные в том числе.
На тех же «Счастливых днях» была поставлена чрезвычайно сложная задача «гиперреального» света, со свечами в интерьерах: при той пленке, которой мы располагали, при тех средствах достигнуть желаемого эффекта было почти невозможно. И все же мы это сделали...
У творчества Беккета, как и у этого фильма, нет географии. Потому и Петербург здесь — не Петербург, а пространство абсурдистской пьесы. Это кладбище, колокольня, переулок, женщина, человек, который плюется с балкона на других: это вымышленный, придуманный город. И таким Петербург может быть. Сейчас, правда, такое абсурдистское безвременье снимать было бы сложнее. Например, кладбище в «Счастливых днях» — это Александро-Невская лавра, которая теперь, конечно, выглядит совершенно иначе. А тогда, с точки зрения некой запущенности, странности, там было очень хорошо».
Дебют Балабанова был отмечен тремя фестивальными наградами, среди которых самым внушительным на тот момент был приз за лучший полнометражный фильм на кинофестивале «Дебют». Это, в некоторой степени, позволило Балабанову создать свою вторую картину. Но, прежде чем приступить к съемкам, он выступил соавтором сценария фильма молодого режиссера Надежды Хворовой «Пограничный конфликт», а в 1992 году вместе с Сергеем Сельяновым и Василием Григорьевым выступил в качестве соучредителя Кинокомпании СТВ, которая для него стала практически родным домом. Режиссер также попробовал себя в качестве продюсера на съемках картины «Откровения незнакомцу», над которой работали кинематографисты России, Франции и Италии, а в главных ролях были заняты Сандрин Боннэр и Уильям Херт. К продюсерству он впоследствии вернется лишь раз - в 1995 году при его непосредственном участии будет создана документальная лента «Сергей Эйзенштейн. Автобиография»...
Но вернемся к режиссерским работам.
Вторым фильмом для Балабанова стала опять же экранизация. На сей раз он обратился к творчеству Франца Кафки, выбрав для постановки «Замок». Съемочная группа картины впечатляет и по сей день. Музыку написал Сергей Курехин, за камерой - Сергей Юриздицкий и Андрей Жегалов, декорации придумал Владимир Карташов, а костюмы изготовила Надежда Васильева - жена Алексея Октябриновича, подарившая ему двух детей, Петра и Федора. Среди актеров - Николай Стоцкий, Светлана Письмиченко, Виктор Сухоруков, Алексей Герман и Андрей Носков.
Балабановский «Замок» представляет собой вариацию на тему. Ведь, как известно, Кафка так и не завершил свой роман, а потому у Балабанова присутствует свой собственный финал. Начав в «Счастливых днях» игру с абсурдом, режиссер в своей новой работе придал ему чисто кафкианские мотивы, а вместе с тем придал истории вневременной характер (не без помощи костюмов Надежды Васильевой). По верному замечанию критика Сергея Добротворского, «Кафка написал притчу об отчуждении. Балабанов снял притчу о свободе».
Картина была отмечена премией «Ника» за работу художников и завоевала еще несколько наград, в том числе, и на «Кинотавре».

«Брат»-ство

«Ну, здравствуй, брат!»
Виктор Багров («Брат»)

Первым звоночком того, что Балабанов в результате своих изысканий создаст собственную мифологию и героя нашего безвременья, стало его участие в киноальманахе «Прибытие поезда», задуманном в честь столетия кинематографа.
Изначально картина задумывалась как парафраз на первые люмьеровские фильмы («Кормление ребёнка», «Политый поливальщик», «Прибытие поезда»), снятый пятью режиссерами — победителями программы «Номинация. Кино. XXI век» Кинофорума в Ялте-94, т.е. Александром Хваном, Сергеем Сельяновым, Иваном Дыховичным, Владимиром Хотиненко и Валерием Тодоровским. В результате Дыховичный уступил место Месхиеву, летом 1995-го выбыл Тодоровский, а Сельянова заменил Балабанов. Осталось четверо режиссеров, которые и создали четыре новеллы: «Свадебный марш», «Экзерсис № 5», «Трофимъ» и «Дорога» (последний, конечно же, является парафразом феллиниевского шедевра).
Об истории создания «Трофима» более подробно рассказывает Сергей Маковецкий - исполнитель заглавной роли:
«Балабанов дал мне прочитать сразу два сценария: «Трофимъ» и «Ехать никак нельзя» — так сначала назывались «Уроды и люди». Он сказал, что видит меня в обеих главных ролях и что «Трофима» мы можем начать сразу, а «Ехать никак нельзя» будем делать потом. Я сценарии прочитал и говорю ему: ««Трофимъ» — да, а про второй сценарий я ничего не понимаю...»
Мне этот сценарий тоже очень понравился, но я действительно про своего Иогана мало что понял. Балабанов ответил: «Ну, ладно, потом поговорим...» Поговорили — и я стал понимать еще меньше. Какова связь между Трофимом и Иоганом? Непонятно. А ведь Леша хотел, чтобы один фильм переходил в другой, чтобы их показывали вместе...
У него актер всегда на месте, и невозможно представить себе кого-то вместо Сухорукова в «Счастливых днях», например. Я уверен, что если бы я не смог у него сниматься в «Уродах...» или «Трофиме», — он бы просто отказался от этих проектов и занялся чем-нибудь другим».
Сергей Астахов дополняет этот рассказ еще парой штрихов:
«Балабанов — из той редкой режиссёрской породы, которая очень скрупулёзно относится к любым историческим неточностям, к любым мелочам. И поэтому на компромиссы исторические не идёт. Помню, как мы снимали короткометражку «Трофимъ». Там часть действия происходит на Витебском вокзале, и нам удалось даже перроны досками застелить, как это было в конце XIX века».
Фильм представляет собой ироничный взгляд на кинематограф и его взаимодействие с реальностью, т.е. это основательный такой камешек в окно документального кино, где ненужные кадры вроде русского мужика, с удивлением взирающего на чудо техники, нещадно вырезаются при монтаже. Вместе с тем обрывается и последняя минута свободы персонажа Маковецкого, которого арестовали в борделе из-за того, что он каждому встречному говорил о том, что убил из-за ревности брата. В финале появляются вместе Герман и Балабанов для того, чтобы этого пресловутого мужика убрать из найденной ими хроники начала ХХ века и разбежаться в разные стороны, потому как уже чувствовалось, что Алексей Октябринович пойдет совершенно другой дорогой.
За свой маленький шедевр Балабанов был номинирован на «Нику» в категории «За лучшую режиссуру» и уступил Сергею Бодрову-старшему с его «Кавказским пленником», который он уже видел раньше, на «Кинотавре». Именно тогда, увидев на экране Бодрова-младшего, Алексей Октябринович сообразил, что нашел своего героя, и начал писать сценарий «Брата», отложив в сторону уже готовый текст «Про уродов и людей».
Как вспоминает Надежда Васильева, Алексей «приехал с «Кинотавра» и сказал: «Я посмотрел одно кино, там замечательный парень. Я поехал писать на него сценарий. Все равно делать нечего и денег нет». А потом к нам приехал Сережа. И я в нем, по-моему, тогда ничего не поняла. Леша сказал: «У твоего папы квартира пустует, надо бы его поселить». Я говорю: «Но там же ничего почти нету». А Леша: «Ничего. Мы там жили, справлялись. И он справится». Вот туда и заселили Бодрова, который все время читал Маринину. Вышли буквально ее первые две книжки. После него Марининой стала зачитываться вся группа».
Васильева, как художник «Брата», придумала и образ Данилы Багрова:
«Я пошла в секонд-хенд, потому что денег на костюмы не было. Искала-искала и вдруг нашла этот свитер. Стоил он тридцать пять рублей. Я сразу поняла — вещь. Напялила его на Бодрова, Леша посмотрел и сказал: «Что это он такой крутой? Он не может быть крутым». А я говорю: «Да этот свитер мама ему связала!» И мы еще долго спорили. Но Сережа так хотел быть крутым, что уломал Балабанова на свитер. Леша только поставил условие, что его хоть чем-нибудь надо задрипать. Так появилась полиэтиленовая ветровка поверх свитера. Потом мальчики так одевались — бушлат и свитер. Я считаю, что это моя самая главная победа в жизни. Все остальное — ну, костюмы и костюмы... После «Связного» я этот свитер упаковала и Светке передала для сына».
Фильм сняли за 31 день на Васильевском острове и в Приозерске. Из-за нехватки бюджетных денег (было потрачено всего около 100000 долларов) съемки проводились в неоформленных как следовало местах, тем самым снижая затраты. Сергей Астахов сыграл в последней сцене дальнобойщика, потому что к концу съёмок выяснилось, что ни у кого, кроме него, нет водительских прав для управления грузовой техникой. Известно также, что Светлана Письмиченко для роли Светы специально обучалась вождению трамвая. Что касается саундтрека, то здесь опять же звучит музыка Вячеслава Бутусова.
Таким образом и создавался этот уникальный фильм, воплотивший в себе с одной стороны чаяния обыкновенных людей, а с другой - скрытые подтексты, которые лишь открываются посредством детального анализа. Так, например, Сергей Кудрявцев считает, что «Брат» вместе с «Трофимом» и «Уродами и людьми» является частью своеобразной балабановской трилогии. Он сравнивает Данилу с библейским пророком Даниилом, единственным, кто был способен разгадывать сны царя Навуходоносора. А Юрий Богомолов подчеркивает, что фильм представляет собой «не оправдание и не обличение ни героя, ни его времени. Это всего лишь попытка диагноза». Российским Аленом Делоном, помнится, называла Сергея Бодрова Рената Литвинова.
Картина снискала популярность и у зрителей, и у критиков. Гран-при «Кинотавра» и в Триесте, награды Сергею Бодрову (в том числе, на кинофестивале в Чикаго), Юрию Кузнецову и Андрею Федорцову. Балабанову удалось создать героя нашего времени и свою собственную мифологию, которую он еще больше развернул в своих последующих картинах.
На волне успеха «Брата» появилась стилизованная картина «Про уродов и людей», вызвавшая множество споров и кривотолков. Сценарий фильма Балабанов написал ещё в 1993 году под названием «Тихие люди», а замысел возник во время съёмок «Замка» в Гамбурге.
Алексей Октябринович позднее вспоминал:
«Времени у меня было полно, я гулял по городу и придумывал новый фильм. В эротических музеях рассматривал фотографии начала века. И мне понравилась идея: сделать кино о такой любви. Для нас как бы неестественной, но для моих героев единственно возможной».
На съемках Балабанов собрал людей, с которыми уже работал раньше. Актерскую группу возглавляли Сергей Маковецкий, Виктор Сухоруков и Анжелика Неволина. За камерой - Сергей Астахов. Съёмки проходили в Санкт-Петербурге, Выборге и Ярославле. В фильме звучит ария графини из оперы «Пиковая дама» в исполнении Елены Образцовой для придания ему нужной атмосферы.
Сергей Маковецкий:
«Леша вообще ничего никому не объясняет. Жалеет слова, говорит какими-то жестами, междометиями, почесывает нос, губы теребит постоянно, глядя на монитор. И нужно догадываться, что он всем этим имеет в виду.
При том что замечательно образованный человек и мог бы свою мысль выразить доказательно и убедительно... Но он понимает, что слова ничего не значат. И если он доволен кадром, то просто скажет глухим голосом: «Снято», — и еще больше станет губы теребить... Может, и правильно, что он ничего не объясняет. Спросите его: о чем кино? «Да ни о чем». Почему Иоган все время ест морковку со сметаной? Да просто сам Леша терпеть не может морковку со сметаной, вот и навязал ее этому персонажу.
Он учил меня молчать. Настаивал на том, что Иоган молчит дольше обычного, прежде чем что-то произнести. Мне все время хотелось тащить диалог дальше, а он — нет, надо держать паузу. И я поневоле должен был соображать, каков же человек этот Иоган, если на приветствие он отвечает своим «здрасьте», предварительно помолчав секунд десять-двенадцать... Чем я актерски наполню эти секунды? Вот моя задача, очень интересная задача. Или Балабанов говорит: «Здесь он улыбается минуту». Как я проживу за Иогана эту минуту, почему он молчит и что в нем происходит? Можно все решить чисто технически, за счет мышц лица, — но ведь это неинтересно, правда?
Если я прошу его сделать еще дубль — он не отказывает. Понимает, что актеру дубль бывает нужен. Никогда не вспылит, не закричит на актера — хотя может устроить дикий скандал, если какая-то мелочь его не устраивает. Как он обживает пространство!.. Каждую вещичку перетрогает, перепроверит, чтоб все было на своих местах — и тарелочка, и скляночка, и салфеточка... Язычок у колокольчика на дверях должен ударять не влево, а почему-то именно вправо, и ручка дверная должна быть вот такой, а не другой, и паровозик за окном должен дымить вот так... В этом весь Балабанов. Для кадра, где Иоган проплывает на угольной барже с букетом белых цветов, ему принесли не те лилии, увядшие какие-то. Слышали бы вы, как он орал... Потому что он видел этот кадр: темная невская вода, безлюдные улицы, труба дымит, Иоган с немигающим взглядом, в черном смокинге — и белые лилии...
Никакой особенной игры он не требует. Надо соответствовать созданному им миру, пространству — и не актерствовать, не пережимать».
Сергей Астахов:
«На «Уродах и людях» мы шли от эстетики порнографических карточек начала века, но технически визуальный образ не удалось удержать в том виде, как он задуман: слишком плохие были условия для обработки пленки, а черно-белое изображение этого не терпит...»
По мнению Кудрявцева, фильм является заключительной частью «жёсткой городской саги о пришествии в метрополис некоего человека со стороны, которому голо и неуютно в этом подавляющем душу и смущающем разум гигантском вместилище человеческих пороков и амбиций». Вместе с тем опять высмеивается суть кинематографа, который поначалу воспринимался именно как балаган. Балабанов и сам не раз признавался, что не считает кино искусством. Разумеется, он лукавил и на самом деле любил кинематограф, не забывая критически осмысливать его возможности. что касается критиков, то большинство увидело лишь скандальность выбранной темы. Но были и интересные мнения, как, например, у Станислава Ф. Ростоцкого: «Не столько кино в чистом виде, сколько весьма занимательный тест, заставляющий думать о собственных психоаналитических проблемах. Это как раз тот случай, когда каждый понимает в меру своей испорченности. Холодные руки инфернальных порнографов с глумливым равнодушием перебирают самые потаенные и отвратительные «струны сердца». Ощущать это довольно неприятно. Но еще неприятнее осознавать, что экранный хоровод «аномалий и извращений» претит тебе вовсе не так сильно, как хотелось бы».
В итоге, картина собрала букет призов, включая «Нику» за лучшие фильм и режиссуру, а Балабанов решил вернуться к прославившему его герою. В 2000-м году появилась вторая часть «Брата» - потенциального народного хита с модным саундтреком и приключениями Данилы Багрова в Москве и в Штатах, которым он грозился устроить «кирдык».
Но, пожалуй, о «Брате 2» стоит промолчать, потому как это уже просто коммерческое кино, и простить Алексею Октябриновичу его закономерное желание завоевать признание у обычной публики. К тому же, картина, по сути, не предложила ничего нового, а лишь опопсила те вершины, что достигла первая часть. А потому оставим разбор будущим поколениям.
Не стоит, наверно, заострять внимание и на «Войне», несмотря на то, что фильм получился честным и провокационным. Следует лишь заметить, что картина стала дебютом для Алексея Чадова и одной из последних работ Сергея Бодрова («Ника» - посмертно). К тому же, оба «Брата» и «Войну» следует рассматривать неразрывно друг от друга, как и в целом творчество Бодрова.
Алексей Чадов - о Сергее Бодрове:
«Помню, как он рвался пострелять. Такое ребячество было... Они с Балабановым отошли в сторонку, взяли по «калашу»... Было видно, что он такой мальчишка еще. И ему было по фиг, что кто скажет. Журналисты кругом, даже заграничные, а его это не колыхало. Очень достойно держал себя — при всем внимании к его персоне. И я был так рад, что человек просто, без напряга справляется с такой нереальной славой. Кино же меняет реальную жизнь артиста, я теперь по себе это знаю. А Сергею не нужно было думать о том, какую марку обуви выбрать, как выстроить мир вокруг себя, чтобы тебя ассоциировали с тем, с чем тебе хочется. Он жил в такой манере, в какой себя и ощущал, не придумывая ничего лишнего, не догадываясь как будто, чем именно он интересен, не педалируя в себе какое-то качество нарочно, чтобы кому-то понравиться...
Был пресс-показ «Войны» в Госкино. Мы вышли с ним на крыльцо покурить. И он сказал: «Ну Балабанов, конечно, дал. А ты теперь — «Брат-3», так что готовь ответы заранее. Замучают теперь тебя». Так сказал, полушутя».

Мне не больно

«Я кино делаю, а люди пусть что хотят, то и говорят.»
Алексей Балабанов

Еще в 2000-м году у Балабанова начались неприятности с его фильмами. Он начал съемки картины «Река», которая способна была вывести его на мировой уровень. Фильм снимали под Мурманском, съемочная группа жила в Кандалакше, на дорогу каждый раз уходило больше часа по обледеневшей дороге. 21 ноября машина со съемочной группой перевернулась, пострадали все находившиеся в ней. За жизнь молодой якутской актрисы Туйары Свинобоевой - исполнительницы главной роли - врачи боролись пять часов, но спасти ее не удалось. К этому времени было снято около половины материла. Балабанов не стал искать другую актрису и картину закрыл. Спустя год он вернулся к отснятому материалу и смонтировал из него короткометражку, которая и была представлена к показу в 2002-м.
А 20 сентября этого же года в Кармадонском ущелье сошел ледник, похоронив под собой почти всю съемочную группу «Связного» вместе с Сергеем Бодровым и Владимиром Карташовым...
Но неприятности на этом не исчерпали себя. Балабанов приступил к съемкам «Американца», в котором должны были сниматься Алексей Чадов и Майкл Бин. После того, как были отсняты отдельные эпизоды фильма в Нью-Йорке, Норильске и Иркутске, съемки были остановлены из-за серьезных проблем с исполнителем главной роли. По словам Балабанова, Бин ушел в запой в Норильске, поэтому съемки пришлось прекратить. К этому проекту режиссер впоследствии охладел и отказался от его возобновления.
В 2005 году Алексей Октябринович предпринимает попытку вновь окунуться в мир бандитов, а заодно отдохнуть от неудач и трагедий. Свою стебную пародию «Жмурки» (рабочее название «Кавардак») с элементами черного юмора режиссер снял в Нижнем Новгороде. Большинство актеров он утвердил без всяких проб. Как и положено для сюжета про бандитские разборки, картина изобилует сценами насилия. Известно, что в ранней версии сценария фильма было 18 трупов, а в ходе съёмок было израсходовано 50 литров фальшивой крови. В картине также присутствует персонаж по имени Кабан, взятый из сериала «Бригада», где о нем только упоминается.
Критики фильм, конечно же, отругали за то, что он запоздал с появлением, но зрителям, в основном, понравился балабановский ответ Квентину Тарантино и Гаю Ричи (сборы составили $4180000).
Еще через год появилась балабановская мелодрама «Мне не больно» - этакие «Три товарища» на современный лад. Как и в «Жмурках», Алексей Октябринович здесь участвовал как соавтор и работал с чужим сценарием.
Этот фильм также вызвал недоумение критиков и радость зрителей, которым приглянулась балабановская история любви.
Сейчас, спустя почти десятилетие, это воспринимается все-таки как игра мастера со зрителем. Режиссер решил отвлечь наше внимание от своего обычного стиля, дабы как можно больнее ударить по размягченным нервам. Тем более, что нулевые к этому располагали, поскольку страна вроде как обретала кажущуюся стабильность.
После этих легких фильмов тем ощутимее был удар под дых, который Балабанов вмазал критикам и зрителям во время просмотра «Груза 200». Сразу отпали все сюсюканья, надежды и мечты, а наружу выбралась неприглядная и страшная жаба реальности, прикрытая ради символизма и напрашивающихся ассоциаций 1984-м годом.
Режиссер попросту вернулся к своей мифологии, где вечно пьяная мать представляется вдумчивому зрителю несчастной Россией, а мент-зверь намекает на то, что он и есть старый коммунистический строй.
Главные роли Алексей Октябринович писал специально под Евгения Миронова и Сергея Маковецкого, но оба актера отказались от съёмок после прочтения сценария. При этом Маковецкий посоветовал Балабанову вообще не браться за эту картину. От съёмок также воздержался и Кирилл Пирогов. Но зато согласились Алексей Серебряков, Леонид Бичевин, Агния Кузнецова, Михаил Скрябин, Юрий Степанов, Александр Баширов, Анжелика Неволина и, конечно же, Алексей Полуян. Съёмки проходили в Череповце, Новой Ладоге, Гатчине и Выборге.
После выхода фильма в свет ему всегда сопутствовали скандалы (в том числе и на «Кинотавре», где ему был вручен Приз Гильдии российских кинокритиков). Многие кинотеатры отказались от его проката, к тому же он не рекомендован к показу на ТВ. Так что жестокая криминальная драма с элементами трэша и даже комедии (по мнению Дмитрия Пучкова) вызвала соответствующий ответ испугавшегося общества. И, тем не менее, это одна из лучших работ мастера...
«Морфий», появившийся спустя год после крайне неудобного «Груза 200», представляет собой уже привычную для Балабанова стилизацию под начало прошлого века. На сей раз режиссер обратился к творчеству Михаила Булгакова и вновь позвал к себе Леонида Бичевина, Ингеборгу Дапкунайте, Андрея Панина, Светлану Письмиченко, Алексея Полуяна и Агнию Кузнецову, а также нового для себя актера - Сергея Гармаша. В качестве оператора был задействован Александр Симонов, создавший жуткую атмосферу в «Грузе 200» (с Сергеем Астаховым режиссер не работал со времен «Мне не больно»).
Картина основана на блистательном сценарии Сергея Бодрова-младшего, который он успел написать незадолго до гибели по мотивам рассказов раннего Булгакова «Записки юного врача» и «Морфий». По сути, это своеобразное прощание со своим героем, так неожиданно пропавшим в самом зените славы. Съемки проходили в Угличе и в Кашине. В фильме звучат песни в исполнении Александра Вертинского («Танго Магнолия», «Снежная колыбельная», «Кокаинетка»), подчеркивающие эпоху. А в наигрыше тапера в синематографе узнается песня «Врагу не сдается наш гордый Варяг», исполненная в мажорном ладу вместо оригинального минорного.
Мнения критиков, как обычно, были полярны по отношению к новому детищу мастера, над чем, например, потешался Михаил Трофименков: «Читать отклики на фильмы Балабанова едва ли не столь же интересно, как смотреть сами фильмы. «Морфий» уже упрекнули в том, что он ничем не отличается от «Адмирала», так же торгует картинками благостной дореволюционной жизни, которую порушили жиды-комиссары. Дескать, если убрать из фильма сцены хирургических операций и наркотических ломок (хотя, если их убрать, фильм просто исчезнет), получится очередная «Россия, которую мы потеряли». Но «Морфий» упрекнули и в прямо противоположном, в работе на мировую, фестивальную «закулису»: «живописно расчеловеченная лунатичная Россия хорошо идет на рынке»». Но, тем не менее, в данной картине чувствуется, что режиссер снова в форме, а следовательно от него можно было ожидать много фильмов, если бы не его уход из жизни...

Я тоже хочу

«Я не знаю, хороший я человек или плохой.
Не мне судить. Умру — узнаю».
Алексей Балабанов

«Кочегар» - тринадцатый и предпоследний фильм Балабанова - вышел осенью 2010 года. Съёмки картины стартовали 25 февраля 2010 года, в день рождения Алексея Октябриновича. Большая часть картины была снята в Кронштадте. Кроме того, съёмки проходили в Петербурге и на реке Вуокса в течение 18 дней. Часть сцен была снята в квартире у самого Балабанова. По словам режиссера, прочтя сценарий, Сергей Сельянов долго не хотел запускать картину в производство, утверждая, что получится короткометражный фильм. Но в итоге Балабанов оказался прав, готовый фильм длится 87 минут. Как и у многих других картин Алексея Октябриновича, у «Кочегара» есть литературные корни - рассказ «Хайлах» Вацлава Серошевского, чей роман «Предел скорби» послужил основой для незаконченной «Реки».
Известный своей нелюбовью к цифровому изображению, Балабанов снял картину на 35-мм пленку. Оператором фильма стал вновь Александр Симонов, о котором режиссер говорил следующее: «У меня оператор очень хороший — Саша Симонов, я с ним не в первый раз работаю. Саша очень дружит со светом. Лучше не бывает оператора. С композицией мы вместе боремся. Там от актеров зависит, как рельсы положить. И он никогда не упирается, не спорит. А я в свет никогда не лезу. И потом: я ведь на 35-мм снимаю, а не на цифру. Плёнка — она живая».
Главную роль сыграл актер Саха Академического театра им. П. А. Ойунского Михаил Скрябин, неоднократно работавший с Балабановым (спустя год после съемок его не стало). За исключением Скрябина, многие роли сыграны непрофессиональными актёрами. Аида Тумутова — модель, Анна Коротаева — студентка театрального института, Юрий Матвеев и Александр Мосин, как и их герои, — бывшие «афганцы». В роли заказчика выступил глава «Ленфильма» Вячеслав Тельнов - эту роль режиссер предлагал Константину Эрнсту, но тот, узнав, кого ему предлагают сыграть, отказался. Ещё одним профессиональным актером является Петр Семак из театра Льва Додина. При этом из-за отсутствия большого бюджета актеры в фильме согласились играть бесплатно.
Киноведы и критики практически единодушны в том, что «Кочегар» - самый личный фильм Балабанова. В сюжеты то и дело проглядывают эпизоды из личного опыта режиссера, а сам образ кочегара, перепечатывающего чужой рассказ, вызывает стойкую ассоциацию с режиссерской профессией. А черно-белый эпилог вызывает в памяти так и не состоявшуюся большую картину автора «Река». По словам Сельянова, создателям было важно показать, что Якут всё это время не зря трудился над рассказом. Этот рассказ — то, что сохранилось после его смерти, и уже поэтому жизнь кочегара не была бессмысленной, в отличие от жизни остальных персонажей фильма. Кроме того, некоторые критики посчитали картину своеобразной квинтэссенцией балабановского творчества. Но у многих вызвал недоумение саундтрек картины, в котором преобладали мелодии Дидюли.
Фестивальная судьба фильма сложилась благополучно. Фильм получил две награды на фестивале «Окно в Европу», четыре статуэтки Гильдии киноведов и кинокритиков «Белый слон», главный приз конкурса игровых картин на XVI Международном фестивале фильмов о правах человека «Сталкер» и «Золотую лилию» 11-го Международного кинофестиваля стран Центральной и Восточной Европы в Висбадене. Но главные фестивали мира так и не удосужились пригласить к себе Балабанова, о чем выразил сожаление Андрей Плахов.
Последняя работа Алексея Балабанова, четырнадцатая по счету, под говорящим названием «Я тоже хочу» вышла в прокат 13 декабря 2012 года. Как и «Кочегар», она является своеобразным завещанием выдающегося русского режиссера.
Поисками счастья съемочная группа фильма начала заниматься 25 февраля 2012 года в селе Еськи Бежецкого района Тверской области. При этом для фильма не было построено ни одной декорации. Главные роли вновь сыграли Юрий Матвеев и Александр Мосин, к которым на сей раз присоединились рок-музыкант Олег Гаркуша из группы «АукцЫон» и сам Балабанов, который воплотил на экране пророческий образ самого себя - умирающего режиссера. Кроме того, одну из ролей сыграл сын Балабанова - Петр. В фильме есть сюжетные отсылки к шедевру Андрея Тарковского «Сталкер».
Сельянов сравнил фильм с «Островом» Павла Лунгина, но заметил, что «Я тоже хочу» получился совершенно другим: «Это живая история про главное, что есть в человеке, про его потаённое желание счастья для решения своей жизни в каком-то высшем и позитивном ключе. Жанр действительно определить трудно, назвать его мистическим не очень правильно, назвать просто роуд-муви сложно, назвать его притчей — скучно».
Впервые картина была показана на 69-м Венецианском кинофестивале в программе «Горизонты», а российская премьера состоялась 26 сентября 2012 года в Санкт-Петербурге. Фильм был отмечен рядом фестивалей («Киношок», «2morrow/Завтра»).
Алексея Октябриновича Балабанова не стало девять дней назад - 18 мая 2013 года. Последнее время он тяжело болел и чувствовал, что «Я тоже хочу» может стать его лебединой песней, о чем неоднократно упоминал в своих редких интервью.
Последние дни своей жизни режиссер работал над сценарием под рабочим названием «Мой брат умер», чьи съемки должны были начаться в сентябре 2013 года. Кроме того, Алексей Октябринович в 2008 году планировал создание фильма «Кино», а также задумывал картину о молодости Иосифа Сталина.
Оценивать влияние и творчество ушедших от нас талантливых людей - всегда неблагодарное дело. Тем более в случае с Балабановым. Его картины впивались в нас последние десятилетия, раздирая душу на части. Будь то истории Данилы Багрова или Иогана, Ивана Ермакова или Журова. Все эти неприкаянные герои всегда с нами, потому как отражают нашу сущность и окружающую нас страну.
Балабанов был кинематографистом до мозга костей, о чем он сам неоднократно говорил: «Кино снимаешь всегда. Ночью засыпаешь — снимаешь кино в голове». А потому лучше действительно лишний раз посмотреть его фильмы, чем пытаться анализировать его влияние. Оно есть, и это факт. Вопрос только в том, кто рискнет вслед за Балабановым создавать такое же радикальное кино в наше время. Боюсь, этот вопрос так и останется без ответа. Максимум, что посмеют у него перенять - его киноязык, но не высказывания...