«Все деньги мира»: Дедушка, а почему у тебя такие большие доходы?

Слезинка ребенка против миллиардов в новой драме Ридли Скотта


1973 год. В Риме банда сорвиголов крадет Джона Пола Гетти III (Чарли Пламмер) - внука самого богатого человека Земли Джона Пола Гетти (Кристофер Пламмер) - и требует выкуп в 17 миллионов долларов. Старик, симпатизирующий этому наследнику больше остальных, однако жмется. «У меня четырнадцать внуков, если я заплачу этот выкуп - завтра у меня будет четырнадцать похищенных внуков», - резюмирует он, будто пресс-релиз на подобный случай давно пылился в антикварном комоде. К слову, Бальтазар Гетти - сын украденного внука - снялся у Дэвида Линча в «Шоссе в никуда».

«Все деньги мира» - новый фильм культурной программы «Ридли Скотт каждый год» - удивительно компактно пересказывается, хотя содержит множество деталей, которые могут раздуть синопсис до небольшого рассказа, а то и повести. Все они, впрочем, лишь елочные игрушки в сравнении с центральной (и, по большей части, незримой) историей про жуткое влияние денег, которые превратили натурально в дракона предприимчивого американца, догадавшегося прикупить в 50-е нефтяных вышек в Саудовской Аравии и придумавшего исполинский лайнер, чтобы черное золото оттуда вывозить. «Все деньги мира» пестрят сценами, где человеческая логика и гуманность капитулируют перед оскалом даже не капитализма, а древнего алчного чудовища с калькулятором вместо сердца.


Вероятно, ради этого качества Ридли Скотт сначала и позвал на главную роль Кевина Спейси, играющего (точнее уже - игравшего) в сериале «Карточный домик» воплощенный цинизм и идеального беспринципного политика. Гетти - такой же демон предприимчивости; правда - в отличие от Фрэнка Андервуда - вполне реальный. Вынужденная замена ведущего артиста в связи со скандалом фильму как минимум не принесла заметного вреда: Пламмеру-старшему даже не пришлось наносить возрастной грим, в котором Спейси, если судить по трейлерам, напоминал то ли опереточного злодея, то ли вампира из фильма с недостатком финансирования. Фактурное лицо Пламмера, созданное для производства бюстов и слегка светящееся, как натертое парафином яблоко, в этой шекспировской трагедии смотрится как влитое (справедливости ради, Спейси в театре едва ли не лучшие роли сыграл тоже в постановках по Великому барду). Есть для этого скандального момента, ставшего пиарной тягой картины, и другая интересная деталь: на пересъемки потратили десять миллионов долларов. За внука Гетти - стоит напомнить - в условиях 1973-го просили семнадцать.

Тут самое время обратить внимание на «побочные» сюжетные линии, которые занимают гораздо больше экранного времени, чем отведено властной фигуре Гетти. Рядом с алчным исполином суетятся его сын-наркоман с оригинальным именем Джон Пол Гетти II (Эндрю Бакан), его бывшая жена Гейл (Мишель Уильямс), несущая на себе весь психологический груз случившегося, сотрудник службы безопасноти Гетти Флетчер Чейз (Марк Уолберг), образцовый авантюрист и переговорщик с золотым сердцем, а также заросшие и грязные похитители, среди которых именем наделили лишь сердобольного хитрюгу по прозвищу Полтинник (Ромен Дюрис в роли характерного француза, какие раньше доверяли Венсану Касселю).


Несмотря на то, что месседж картины понятен еще на ранних подступах к ней - слезинка ребенка против всех денег мира, - Ридли Скотт прикладывает немало усилий, чтобы эту ситуацию описать во всех ненужных подробностях. Первые полчаса ему удается создать убийственную динамику для этого памятника одному преступлению с точки зрения закона и еще одному - с точки зрения морали. Затем начинает сказываться то, что, поперек режиссерского моралите, - это очень расчетливое кино, снятое, в общем-то, даже не с позиции Гетти, но с точки зрения денег. Получилось что-то в духе позднего Скотта, которого было принято хвалить за профессионализм, но при этом качать головой, ссылаясь на возраст мастера.

«Всеми деньгами мира» Ридли Скотт как бы завершает десятилетний ренессанс, начавшийся «Советником» и длившийся до последнего «Чужого», где в режиссере периодически просыпался визионер и неистовый придумщик, допекавший изнеженного зрителя авторской бескомпромисностью. Здесь же Скотт берется за тяжеловесную конструкцию на излюбленную тему «судьба играет человеком», в центре которой - персонаж, не властный над своей жизнью. В сущности, таковых даже двое: один заложник преступников, которые потихоньку снижают цену вопроса, другой - денег, которых с каждым днем становится все больше, а значит, уровень алчности в крови продолжает двигаться к рекордной отметке. Какая из этих ситуация лучше? Тут Скотт отвечает однозначно, легким движением руки переиначив биографию старшего Гетти: тот максимально топорно умирает в ту самую минуту, когда освобождают внука (казалось, что подобный прием в мировом кино давно вымер, оставших лишь в таком заповеднике, как российское патриотическое кино). Как бы британского мэтра ни критиковали за библейские аллюзии - подобное коленце в финале увесистой и безжизненной конструкции выглядит в разы печальнее. Если раньше из-под архитектурных сооружией имени Ридли Скотта била какая-никакая энергия, то «Все деньги мира» больше напоминают мавзолей собственному упорству.