Александр Володин: "Зине Шарко - 70, и она сейчас очень хороша. Она нашла переход к этому возрасту, как редко кто находит. Снимается, играет в "Приюте комедианта", играет старуху в спектакле с Чуриковой и Гафтом. Спектакль называется "Когда она умирала", и ее героиня умирает, а потом оказывается вечной женщиной. Вот так и Зина Шарко. Как и ко всякой женщине, я чувствую к ней преклонение и жалость, а всю жизнь вижу в ней женственность и волю - прожить еще и еще..."
Шарко Зинаида Максимовна (р. 14. 05. 1929), актриса.Родилась в Ростове-на-Дону. Окончила ЛГИТМиК (1951). С 1951 - актриса Ленгосэстрады, с 1956 - Ленинградского АБДТ им. М. Горького (с 1992 - им. Г. А. Товстоногова). Народная артистка РСФСР (1980). Снималась в фильмах "Долгие проводы", "Чужие письма", "Собака на сене", "Фантазии Фарятьева", "Уникум", "Криминальный талант", "Арифметика убийства", "Цирк уехал, клоуны разбежались", "Сочинение к дню Победы" и др.
Сергей Юрский: "А потом появился драматург Александр Володин с его пьесой "Пять вечеров" в БДТ. Я - уже артист этого театра - не был занят в этой пьесе. Но я был в курсе, как спектакль "Пять вечеров" делался, как репетировался. В те времена я был влюблен в Зину Шарко. Она играла в "Пяти вечерах" главную женскую роль - Тамары... Это один из лучших спектаклей, которые я видел в моей жизни. Только сейчас отдаю себе отчет, что это было сорок лет тому назад. Именно с володинской ролью Зина Шарко стала по-настоящему большой актрисой".
Огурец и Маргарита Алигер
Зинаида Максимовна Шарко уверена, что счастье - это когда нет несчастья. Самым большим подарком судьбы она считает встречу со СВОИМ режиссером - Георгием Товстоноговым и тридцать три года работы с ним.
Оборачиваясь назад, я убеждаюсь, что вся моя жизнь до этой встречи - сплошная цепь счастливых случайностей, - сказала актриса.
Она и в Ленинград попала только потому, что в Москве одна девушка сильно любила соленые огурцы. Настолько любила, что еда их прямо в приемной МХАТа, который для 18-летней Зиночки Шарко был Храмом.
Сразу после окончания школы я поехала в Москву - мечтала во МХАТ попасть, где играла Алла Тарасова. Мой кумир, - говорит Шарко, - Приехала романтчиная девочка, в голове одни стихи, по ступенькам поднималась и трясло меня - может быть, только что здесь прошла Она! А в приемной сидела секретарша и грызла соленый огурец. "Что вы хотите?" - с просила она. "Я ничего уже не хочу!" - сказала я и ушла оскорбленная в своих лучших чувствах. Шла по Камергескому и сквозь слезы читала стихи Маргариты Алигер: "Ленинград, Ленинград, я тебе помогу..." Так огурец и Алигер предопределили судьбу...
Вещей у юного дарования было немного: фибровый чемодан с картошкой, поврех которой лежал огромный портрет Аллы Тарасовой. С этим чемоданом она и отправилась по маршруту Радищева.
В Москве мне было у кого остановиться меня там ждали - семья, с которой мама познакомилась в эвакуации, даже раскладушку купили, на которой я должа была спать. А в Лениграде - один лишь адрес совершенно незнакомых нам людей, знакомая маникюрши! И вот к ней я пришла в шесть часов утра. Дверь открыла старушка в ночной рубашке: "Кто вы такая?" "Я артисткой хочу быть!" - отвечаю. И она меня взяла. По фантастическому стечению обстоятельств ее внук учился в студии БДТ. Четыре года мы счастливо прожили с ней в 8-метровой комнате...
Она вообще склонна видеть приметы счастья во всех сюжетах, что подбрасывала ей жизнь. Даже полуголодное существование послевоенных лет она (уже тогда!) воспринимала как всего лишь довесок к счастливым своим дням.
Голодала, конечно. Пошла как-то в филармонию и упала в голодный обморок. На уроках танца тоже падала. За весь день съедала в студенческом буфете пирожок и стакан простокваши. Вот и вся моя еда. Но вот недавно перчистывала свои студенческие письма - в них одно лишь счастье! Помню, приятель повел меня в Мариинский театр на балет, а перчатки у меня были дырявые, пальцев совсем не было, и я сжимала руку, чтобы не было видно.
Цыганка и казачка
Провинциальная девочка, отправившаяся покорять столичные сцены, по определению должна была дрожать-трястись от страха, что ее не примут. Или вы, может быть, думаете, что Зинаида Шарко из театральной семьи, что она все знала и была готова к любым неожиданностям? В таком случае вы даже не предполагаете, насколько ошибаетесь.
Нет никакой династии. Папа у меня был пожарник, мама - домохозяйка, донская казачка. А был еще дед-цыган. Нет, правда, цыган, это не семейное предание, я же помню его, я его любила...
Вообще-то я - "южный цветок", родилась в Ростове-на-Дону, отец родом из Украины, мама - из-под Ростова. Жили в Туапсе, Новороссийске, а вовремя войны в Чебоксары попали.
Когда поступала, почти не волновалась. А кого, мол, еще возьмут, если не меня? Я такая всегда была. В седьмом классе должна читала со сцены отрывок из "Молодой гвардии" и забыла текст. "Не волнуйтесь, - говорю, обращаясь к залу, - я сейчас все вспомню!" Они-то думали, что я должна волноваться...
Девушка понятия не имевшая ни о каких мастерских и педагогах, и в мастерскую теперь уже легендарного педагога профессора Б.В.Зона, которого прославили его ныне знаменитые ученики Николай Трофимов, Эммануил Виторган, Лев Додин, Алиса Фрейндлих, Наталья Тенякова, Ольга Антонова, попала совершенно случайно. Ее вообще могли не принять. Могли посчитать "профнепригодной".
Я была безразмерная девица с толстыми ногами. Ели-то одну картошку. Платье на мне было - мамой сшитое, с шестью огромными пуговицами на моей объемной груди. Чулки на этих ногах в резинку. Не понимаю, как меня взяли! Зато через год я приехала к маме, и она не узнала меня на вокзале. Так отощала.
На вступительных экзаменах один старичок-профессор сказал: "Способная девочка, но если она поправится еще на полкилограмма, будет профнепригодна". При выпуске он же, не узнав во мне ту самую пышку, похвалил, но заметил, что "если она похудеет еще на полкилограмма, будет профнепригодна".
Уже в БДТ мне говорили: "Зина, ты хорошо очень играешь, но смотреть на тебя жалко".
На третьем курсе она уже играла в областном театре. Причем, играла так много ролей, что они забыли, что она студентка и выдвинули ее на смотр молодых актеров.
До Товстоногова я еще четыре года играла у Акимова. Премии чуть ли не за каждую роли давали. Все это - и роли, и премии - я воспринимала как само собой разумеющееся. Я вообще все вовремя как-то получала - и роли, и награды, и звания.
Быка за рога
Перед окончательным разговором с Товстоноговым она посмотрела в БДТ спектакль "Шестой этаж" и спросила: "Зачем я вам нужна, я видела шесть замечательных актрис самых разных амплуа?" - на что он без паузы, незамедлительно ответил: "А фабричной девчонки у меня нет".
С первых же репетиций мы "показались" друг другу, - рассказывает Зинаида Максимовна. - Смею это утверждать, и отнюдь не голословно. На одной из репетиций Г.А. сказал: "Вы мне нравитесь. Вы сразу берете быка за рога". И тут же предложил мне две роли в своем театре - Беатриче в "Много шума из ничего" и Варю в инсценировке Горбатова "Донбасс".
Товстоногов любил хороших актеров. Он их коллекционировал и в этом был страстен. Так была собрана его труппа. В силу этой страсти режиссер не мог пропустить случай пополнить собрание. Но при этом БДТ называли кладбищем для актрис: таланты он брал охотно, но далеко не всегда находил им применение. Но Шарко - особый случай...
Об истинном его отношении, - вспоминает Зинаида Максимовна, - ко мне в разные времена я узнавала, так сказать, опосредованно. Не в его правилах было объясняться своим актерам в любви. На первой своей книге "Зеркало сцены", подаренной мне, он написал: "Настоящей актрисе моей идеальной труппы".
Как хотите, но я это восприняла как объяснение в любви...
В кино Шарко до сорока лет не снимали, считалось, что она "не киногенична". И только Кира Муратова решила иначе, предложив ей роль в фильме "Долгие проводы".
Мне было приятно, когда Товстоногов в статье написал, что об этой актрисе шла слава, что она не киногенична, а она опровергла это утверждение и сыграла на уровне мировых стандартов. Он очень любил меня и гордился мной. Когда его не стало, его сестра сказала мне: "Он тобой гордился, помни об этом". И по сей день помню. Все стараюсь так сыграть, чтобы он, если бы видел, мог гордиться. Стереотип был преодолен, и с каждым годом кинематограф, словно спохватившись, словно стремясь наверстать упущенное, предлагает актрисе все больше ролей.
В кино у меня сейчас сплошная фантасмогория! Последние три года отбоя нет от предложений. И в антрепризы тоже. Не успеваю отказываться. А приходится, так как времени не хватает. Раньше бы так? Нет, пусть уж будет, как есть. Нагляделась я не Сашу Демьяненко. В молодости всего у него было в избытке - и слава, и работа. А когда он постарел, стал умным, глубоким, опытным актером - был не востребован. Это мука. Так что все вовремя ко мне приходит. Я счастливый человек.
Чуток еврейской крови?
Не так давно в Санкт-петербурге торжественно отмечали юбилей Зинаиды Шарко. Газеты просто фонтанировали страстными признаниями в любви и нежными эпитетами. В такие моменты становится особенно заметна какая-то необыкновенная любовь питерцев к СВОЕЙ актрисе.
Что ж, я пятьдесят с лишним лет на сцене - успели, видно, полюбить, хватило времени. А каким сюрпризом был для меня показ "Пяти вечеров" - я же не знала, что этот спектакль, где играли мы с Копеляном, был записан! Не знала... Сижу на сцене и вдруг... Я как заплакала... Песню я там пела, "Миленький ты мой", и голосочек такой юный, звонкий... И Копелян! Его голос... Вы знаете, как стали называть Ефима Захаровича после "Семнадцати мгновений весны", где его голос звучал за кадром? Ефим Закадрыч! Одна женщина прислала Копеляну письмо, он много их получал, в котором она благодарила его, мол, сын у меня алкоголик, а как слышит ваш голос, так сразу плачет.
В спектакле "Древнейшая профессия или Голубки", который мы увидим в Израиле в начале ноября, Зинаида Шарко играет Майю.
Мадам Майю, как ее называют подруги. Роль мне очень нравится, хотя поначалу я считала, что должна другую героиню сыграть, Веру, беззащитную, ранимую, нежную, все ее обижают. Почему-то все актрисы, играющие в спектакле "Голубки", были уверены, что роль Веры - словно специально написана для них. Даже Светлана Крючкова и Нина Усатова. Нежные, ранимые, все их обижают - представляете, как актрисы воспринимают себя изнутри?! И все страшно удивились: как? разве я не беззащитная? не ранимая? Нина Усатова до сих пор не перестает удивляться, что Веру играет не она.
В Израиле я приезжаю третий раз. Впервые приехала десять лет назад с БДТ. Второй - недавно, со "Старой девой", где играла вместе с Инной Чуриковой и Валентином Гафтом. И вот сейчас - "Голубки". Странная вещь: я, как вы понимаете, с театром объездила полмира, во многих странах бывала, но нигде мне не было так хорошо, как в Израиле. Настроение чудесное, дышится так, спится... Я так думаю, что или в прошлой жизни я была евреем, или кроме цыганской крови, есть у меня и чуток еврейской. Другого объяснения не нахожу.
Ирина Грушина
6 комментариев
обсуждение >>