Кино-Театр.Ру
МЕНЮ
Кино-Театр.Ру
Кино-Театр.Ру
Кино-Театр.Ру мобильное меню

Светлана Харитонова

Светлана Харитонова (Светлана Сорокина) фотографии

Харитонова Светлана Николаевна

Светлана Сорокина

30 января 1932, Москва, РСФСР, СССР — 8 января 2012, Москва, РФ.

Острохарактерная актриса, одна из самых снимаемых актрис 50-80-х годов.

Окончила Школу-студию МХАТ (1954).
Окончила Высшие телевизионные режиссёрские курсы при Центральном телевидении (1966), режиссёрский факультет ВГИКа (1971).

В кино с 1955 года.
С 1957 по 1969 годы - актриса Московского академического театра Сатиры, с 1969 года - режиссёр телевидения, с 1971 года - ассистент режиссёра ТО "Экран".

Она не играла главных ролей. Полем деятельности Харитоновой стали вторые роли – подружки героинь, девахи со стройки, дородные колхозницы и т.д. Актриса любила их. В каждой из них она видела человека с определённой судьбой. Жалела, симпатизировала им, но могла и посмеяться – заострить характер до гротеска.
Начиная с потрясающей работы в картине «Летят журавли», Светлана Харитонова сразу обратила на себя внимание. Строгая, «холодноватая» Ирина Бороздина для всего мира стала воплощением советской девушки-интеллигентки. И вдруг – следующая роль, старуха Фекла в «Белых ночах» по повести Достоевского. И рядом – мечтательная дурочка Клава в комедии «Девушка без адреса», активистка Лиза в «Неподдающихся», влюблённая солдатка Варвара в трагедии «В трудный час», классическая идиотка Брандахлыстова в «Весёлых расплюевских днях», эксцентричная «вамп» Эльвира в феерии «Не может быть!» Харитонова доказала, что она удивительная актриса, синтетическая, «штучная». Её место так никто и не смог занять.

Светлана поступила в Школу-студию МХАТ без особого труда. Ее сокурсниками стали Лев Дуров, Олег Анофриев, Леонид Губанов, Михаил Зимин, Нина Гуляева и Леонид Харитонов – будущие кумиры миллионов зрителей. На третьем курсе Леонид Харитонов сделал Светлане предложение, и с тех пор она носит его фамилию (её девичья фамилия - Сорокина ). Но брак был недолгим. Через два года на съемках фильма «Улица полна неожиданностей» Харитонов увлекся партнершей, и Светлана осталась одна. Спасла работа, занятость в Театре сатиры.

Творческая судьба Светланы Харитоновой нестандартна. Будучи популярной, востребованной театральной актрисой, она оставила сцену на взлете – надоело. Ушла в документальное кино, окончила режиссерский факультет ВГИКа. Снимала фильмы о шелковом комбинате, Поленовской усадьбе, о жизни универмага, судьбе воспитательницы в детском саду. Затем увлеклась спортивным кино и создала учебные фильмы о фигурном катании, марафонском беге, вольной борьбе. Ее замечательная лента «Обучение плаванию грудных детей» получила Гран-при VIII Всесоюзного фестиваля спортивных фильмов. При этом Харитонова не оставляла и актерскую профессию – снималась без перерывов.
Хотя, перерыв был. Страшный, мучительный.
Как-то после съемок Светлана Харитонова везла группу на своей машине и сбила прохожую. Женщина погибла. Был суд, были ходатайства, поручительства. Родственники погибшей тоже обратились к правосудию – не быть слишком суровым. Актрисе дали условный срок и выслали во Владимирскую область, где она три года работала на железобетонном заводе. Организовала самодеятельность.
По возвращении Харитонова получила приглашения от Басова, Михалкова, Гайдая и вновь окунулась в стихию кино. Играла учительниц, железнодорожниц, председательш, жен алкашей и старых холостячек. В любой роли актриса была на месте. На неё всегда хотелось смотреть, следить за её непосредственной реакцией, вместе радоваться или переживать.
театральные работы
Театр Сатиры:

мадам Грицацуева - «Двенадцать стульев»,
Зося - «Золотой теленок»,
Пэгги - «Над пропастью во ржи».

последнее обновление информации: 10.02.24

фрагменты: «В трудный час». Отрывок >>

«Осторожно, бабушка!». Отрывок
«День и вся жизнь». Отрывок
«Бременские музыканты». Трейлер №2
«Змеиный полдень». ТВ-ролик
«Постучись в мою дверь в Москве». Трейлер №2
«Неродная дочь». ТВ-ролик
«Лёд-3». Отрывок
Светлана Харитонова - последнее интервью: " От судимости до затворничества…Я хорошо ушла"

Актриса Светлана Харитонова, сыгравшая в фильмах "Летят журавли", "Городской романс", "Белый Бим - Черное ухо", "Визит к Минотавру", скончалась 8 января в Москве после продолжительной болезни на 80-м году жизни, сообщили РИА Новости в среду в Союзе кинематографистов РФ. Харитонова родилась 30 января 1932 года в Москве. В 1954 году закончила Школу-студию МХАТ. С 1957 по 1969 годы работала в Московском академическом театре сатиры, где играла мадам Грицацуеву в "Двенадцати стульях", Зосю в "Золотом теленке", Пэгги в "Над пропастью во ржи". В кино на ее счету - несколько десятков ролей. В последние годы не снималась и, как отметили в Союзе кинематографистов, "жила в нищете". По данным союза, финансовую поддержку ей оказывали Гильдия актеров кино и фонд помощи отечественным кинематографистам "Урга - территория любви".

Карьеру Харитоновой прервал трагический случай. Она оказалась виновницей страшной автомобильной аварии, в результате которой погиб человек. Суд приговорил её к трём годам исправительных работ за сотым километром. Харитонова трудилась на одном из заводов Владимирской области. Её исключили из рядов Союза кинематографистов, однако режиссёры протянули Светлане Николаевне руку помощи. Владимир Басов, Леонид Гайдай, Инна Туманян, Никита Михалков и другие мастера не побоялись приглашать актрису в Москву на небольшие роли в свои новые фильмы.

Фактически через год Харитоновой позволили вернуться домой. Она увлеклась спортивным кино и сняла немало документальных и учебных фильмов на темы спорта. При этом продолжала работать и как актриса: "Белый Бим Чёрное ухо" (учительница), "Кот в мешке" (Громова), "Почти смешная история" (проводница), "За счастьем" (Ксения Фёдоровна), "Визит к Минотавру" (Обольникова).

Светлана Харитонова вернулась в Москву, в профессию надломленным человеком. Она замкнулась и больше не участвовала в фестивалях, шумных презентациях. В конце 80-х годов Харитонова блистательно сыграла драматические роли одинокой женщины Нины в фильме "Предлагаю руку и сердце" и тётки Жени в ленте "Похороны Сталина". Её последней работой в кино стал фильм "Без правосудия" (1991).

С возрастом Светлана Николаевна окончательно ушла в затворники.

В разные годы была женой актёров Леонида Харитонова и Родиона Александрова.

Представляем читателям интервью Сергея Капкова "Короли комедии - Светлана Харитонова", опубликованное на сайте www.readr.ru.

Светлана Харитонова - актриса уникальная, ни на кого не похожая. Ее слегка угловатые, но в большинстве своем прямолинейные и откровенные героини лично у меня всегда вызывали симпатию. В молодости она часто играла подружек главных героинь. Ее Маши, Клавы, Домны или Нюши не были красавицами - высокая, крепко сложенная фигура Харитоновой должна была появляться рядом с хрупкими Изольдой Извицкой, Надеждой Румянцевой, Ариадной Шенгелая, подчеркивая красоту истинных звезд советского кинематографа и как бы оставаясь в их тени.

Но смотреть хотелось, почему-то, именно на Харитонову. Следить за ее непосредственной реакцией на происходящее, радоваться вместе с ней или сопереживать.

Начиная с потрясающей работы в картине "Летят журавли", Светлана Харитонова сразу обратила на себя внимание. Строгая, "холодноватая" Ирина Бороздина для всего мира стала воплощением советской девушки-интеллигентки. И вдруг - следующая роль, грязноватая старуха-утка Фекла в "Белых ночах" по повести Достоевского. И рядом - мечтательная дурочка Клава в комедии "Девушка без адреса", идейная активистка Шура в "Неподдающихся", влюбленная солдатка Варвара в трагедии "В трудный час", классическая идиотка Брандахлыстова в "Веселых расплюевских днях", эксцентричная "вамп" Эльвира в одной из новелл гайдаевско-зощенковской феерии "Не может быть!".

Актриса создала свой киномир простых русских тружениц. Не всегда счастливых, не всегда обаятельных, но очень естественных. Она последовательно и суперпрофессионально заполняла эту нишу на протяжении почти сорока лет, а в начале 90-х исчезла с экранов. И оказалось, что другой такой актрисы больше нет. Да, появляются дородные, "мужеподобные" тетеньки, но они или слишком грубоваты, или карикатурны. Нет органики Харитоновой. Деревенскую деваху одним говором не сыграешь, неуклюжесть только лишь походкой не передашь.

Судьба Светланы Николаевны напоминает горный серпантин. Ее путь и в кино, и в жизни был так же извилист и непредсказуем. Удачное творческое начало и измена близкого человека, яркая карьера в театре и неожиданный уход со сцены. Новая профессия - документальное кино, снова за парту, все с нуля, и вдруг - страшная авария, гибель женщины и ссылка за сто первый километр. Опять жизнь с чистого листа. Но как киноактриса Харитонова была востребована всегда, ею сыграно более шестидесяти ролей, и поэтому так неожидан и необъясним был ее уход из профессии.

Все эти годы, с того момента, как вышел последний фильм с участием Светланы Харитоновой, я тщетно пытался с ней связаться. Сначала актриса категорически отказалась от интервью, а потом у нее просто отключился телефон. На письма она не отвечала, на премьерах и фестивалях не появлялась, и никто из кинематографистов не мог внятно объяснить, что же случилось с их коллегой, чем она занимается. Кто-то видел ее торгующей газетами в метро, кто-то предположил, что она сошла с ума. Иные утверждали, что она спилась и умерла. Но правды не знал никто.

А потом мы встретились в Гильдии актеров кино России. Светлана Николаевна - скромная, приветливая женщина, все объяснила. Она, действительно, распространяет газеты, так как пенсии на жизнь не хватает. А почему не снимается, почему их семья отрезана от всего внешнего мира - это отдельная история, о которой позже...

- Светлана Николаевна, а были какие-нибудь предпосылки, чтобы вы стали актрисой? Кем были ваши родители?

- Предпосылок никаких не было. Мама - человек скромный, окончила четыре класса, потом рабфак, работала секретарем-машинисткой. Затем пошла по строительной части, была мастером и даже в эвакуации занималась строительством. Так до пенсии и доработала.

А отца посадили в 37-м. Он служил секретарем пресс-бюро "Крестьянской газеты". Как рассказывала мама, на каком-то митинге он выступил с речью, что "нэпмачи обжираются, а мы голодаем!". И его по 58-й статье посадили. А так как у него почки больные были, сердце больное, он очень быстро загнулся. Написал маме с дороги два письма, и все...

- Значит, вы с пяти лет росли без отца?

- Когда мне было двенадцать лет, мама снова вышла замуж, и этот человек стал мне вторым отцом. Алексей Сергеевич был замечательным человеком, гораздо лучше мамы. Она-то держала меня в ежовых рукавицах, считая это хорошим воспитанием, была настоящей диктаторшей. Но все эти старания выходили боком, потому что я росла очень строптивым ребенком.

- Неужели? И какие у вас были увлечения?

- Всякие. На велосипеде гоняла. А лет в семь-восемь начала пешком ходить в парк Горького. Мы жили в Курсовом переулке - это недалеко от того места, где сейчас храм Христа Спасителя. И я топала по Пречистенской набережной до Окружного моста, переходила его и оказывалась в парке. Километров девять мой путь занимал. Причем, мама об этом, естественно, не знала и никаких денег мне не давала. А я очень любила одну карусель знаете, такие плоские круги с железными ручками? Ребята их раскручивали и запрыгивали. Помещалось там по нескольку человек. Дух захватывало! И так раза три-четыре я самостоятельно туда ходила. Дворовая девка была, разбитная.

- А когда увлеклись театром?

- Началось все с моего увлечения актерами. Первым кумиром был Михаил Названов. Я даже вылепила его физиономию по фотографии. В школе мы организовали группу и поставили сценку из "Мертвых душ" Гоголя. А так как школа у нас была женская, девочка Инна играла Чичикова, а я - Ноздрева.

- Ну, тогда мне понятен Ваш темперамент...

- Ну да, если учесть, что я сама выбрала этот кусок из романа. Дома у меня был матрас из черного конского волоса, я выдрала из него клок, и сделала большой взъерошенный парик. Из этого же волоса смастерила лохматые усы. И взяла папин узбекский халат в разноцветную полоску. И мы очень здорово играли, девчонки и их мамы очень симпатично нас принимали. Я, помню, все басила: "Слушай, брат Чичиков!.. Слушай, брат Чичиков!.."

Но был казус. По ходу сцены мне предстояло открывать бутылку - чтобы напоить Чичикова. Купили мы лимонад, я взяла консервный ключ... И вдруг поняла, что в бутылке, помимо крышки, оказалась еще и пробка! Мне нужно наливать, а я не могу! Пробка не дает. У меня скулы ходуном ходят, глаза бешеные, но я продолжаю играть. Нажимаю, нажимаю, воткнула палец порезала, кровь потекла. Но все равно открыла! Наливаю лимонад, продолжаю играть, настроение ужасное... Но никто ничего не заметил. Вышла я за кулисы, кровь течет, Инка ругается. Но главное-то получилось!

И после этого я пошла к Ивану Романовичу Пельтцеру, очень популярному в те годы актеру и педагогу. Моя подружка Лида Лепешкина, жившая в его дворе, помогла организовать встречу. Я прочла ему басню "Волк и ягненок" и хотела услышать от него вердикт - гожусь я в артистки, или нет. А он сразу стал учить меня, как лучше эту басню прочесть. Никакой оценки не дал. "Эту фразу надо произносить вот так... За ягненка - так, за волка - так!.."

Я была очень серьезная поклонница МХАТа, вся такая глубокая, а Пельтцер в лицах читал, по-эстрадному. Очень мне это не понравилось. Смешно, конечно, но не мое. "Спасибо, я все учту", - заявила и ушла.

Это было в классе седьмом, а в девятом я пошла уже во МХАТ, к актеру Добронравову. Набралась нахальства, смелости и стала читать ему какой-то рассказ Чехова. Спросила, стоит ли мне идти в профессию, или не стоит. Он пробурчал: "Ну, стоит, стоит..." И я решилась поступать в Художественный театр.

- А почему именно МХАТ?

- Не знаю. Почему-то я поклонялась этому театру. Нравились мне Ливанов, Качалов, Еланская. Я прошла два тура, а на третий не пошла. Надо было сдавать аттестат, а я только еще закончила девятый класс. И для себя решила: ну, раз смогла пройти два тура, значит, пройду и в следующем году.

А уж по окончании школы я шла поступать совершенно спокойно. Читала рассказ Чехова "Индейский петух" (или "Маленькое недоразумение"), который начинался так: "Чучело ты, чучело, образина ты лысая!" - говорила однажды Пелагея Петровна своему супругу, отставному коллежскому секретарю Маркелу Ивановичу Лохматому..." Вступительные экзамены принимали Виктор Карлович Монюков, Георгий Авдеевич Герасимов и Сергей Капитонович Блинников. Как вы знаете, Блин был совершенно лысый. И когда я начинала читать, решила, что буду нахально на него смотреть. Он сидел в сторонке, курил, и когда я назвала его "лысой образиной", он засмеялся, погладил себя по голове, и пепел посыпался на его лысину. "Ну ладно, хватит-хватит, все нормально. Давай дальше..."

Сейчас я думаю, что лучше бы пошла в Вахтанговскую школу. Мне она очень нравится. Я смотрю, какие ребята оттуда выходят - у них пластика необыкновенная, они очень свободные, раскованные. Нет в них нашей зажатости от системы Станиславского.

- А вы, значит, чувствуете зажатость, дискомфорт?

- Нет, не в этом дело. Я вспоминаю, как мы поклонялись нашим педагогам, ходили за ними по пятам. Когда на первых трех курсах они обучали нас этой системе, мы считали, что уже становимся гениями. Для нас кроме Качалова, Кторова и Петкера больше актеров не существовало. Вот они Актеры! А все остальные в других театрах - ерунда.

А уже потом мы поняли, что ни черта не умеем. Когда я пришла в Театр-студию киноактера, с удивлением осознала: "Господи, сколько мне еще нужно учиться, учиться и учиться!"

- Насколько я знаю, мхатовские старики нежно и трепетно относились к ученикам, хотя ролей все равно не давали. Вы чувствовали их опеку?

- Ну, я бы сказала, что не все нас опекали. У Блинникова были любимчики. А вот Монюков возился со всеми. Он прививал нам дополнительную культуру - возил в Ленинград, мы гуляли по Павловску, Екатерининскому дворцу. Он рассказывал нам все, что знал, а знал он много. Но обучал нас только внешнему рисунку. Он не пытался найти в роли стержень, а диктовал: "Руку поднимите так, ногу так, голову поверните туда, сядьте сюда. Скажите с такой интонацией"... Я до сих пор помню, как мы репетировали отрывок из какой-то военной пьесы, где у меня была фраза: "А почему у тебя автомат?" И Виктор Карлович продемонстрировал, как надо ее произнести. Он подтирал нос, морщился, делал правильные паузы и т.д. И, надо сказать, отрывки с ним получались самые лучшие. Но это все в душе не откладывалось, не прочувствовалось, была лишь сплошная математическая выверенность.

- А почему вы не остались во МХАТе по окончании Школы-студии?

- Не взяли. Со всего нашего курса в театр зачислили троих - Леню Губанова, Мишу Зимина и Нину Гуляеву. А кроме них со мной учились Лева Дуров, Олег Анофриев, Леня Харитонов, Володя Коровин, Ира Соломонова племянница Зуевой. Остальные - менее известные, разъехались потом по другим городам.

- С Леонидом Харитоновым вы познакомились в студии?

- Да. Мы поженились на третьем курсе и прожили вместе два года. До замужества я была Сорокиной, а Харитоновой вот осталась на всю жизнь.

- У Леонида Владимировича не очень сложилась театральная судьба. В кино у него было работы намного больше и интереснее. Может, с его данными, его мягким голосом и скупыми актерскими манерами он был создан для экрана, а не для сцены?

- Я бы так не сказала. В училище он очень хорошо играл, и в дипломе тоже. Может, для театра у него и был чуть-чуть картонный голос, но есть и намного хуже голоса, так что это не беда. А так он и очень органичный, и очень обаятельный, мог бы великолепно играть Чичикова. Мне очень жаль, что он в театре был мало востребован. Поэтому, наверное, так рано и помер. Человек он был очень творческий. Помню, как дома работал над отрывками, повторял, разминал текст. Я от него по-настоящему заряжалась творческой энергией.

-А человек он был мягкий?

- Да, очень мягкий и приятный, очень добрый, располагающий к себе. Хотя почему-то на "Школе мужества" Бернес называл его "маленький Гитлер". Не знаю, может Ленька был с ним жестким, но я, во всяком случае, его таким не видела. Мы оставались с ним всю жизнь в хороших отношениях. Не сказать чтобы дружили, но общались. А вообще... Мне было очень грустно, когда он сошелся с Джеммой Осмоловской на фильме "Улица полна неожиданностей". Очень обидно и тоскливо. Я страшно переживала. Но что ж делать!..

- А почему вы решили оставить фамилию мужа?

- Когда мы пришли в загс разводиться, меня спросили, какую фамилию оставлять. И тут Леня сам сказал: "Мою". В этот момент на мгновение мне даже стало приятно, ведь я его так любила...

- Окончив студию, вы полтора года проработали в Театре-студии киноактера. В те времена это был очень солидный театр с колоссальной и по численности, и по звездным именам труппой. Успели там что-нибудь сыграть?

- Эраст Гарин поставил там "Мандат" по пьесе Эрдмана и пригласил меня на главную роль - домработницы Настьки. Ему помогала, как всегда, жена Хеся Александровна Локшина. Репетировали мы очень интересно. Хеся Александровна видела в главной роли Маргариту Жарову, а Гарин хотел, чтобы играла я. И когда репетировала Локшина, она занималась с Маргаритой. Приходил Гарин и подзывал меня, Хеся Александровна ассистировала. Только он выходил, она начинала делать замечания: "Это ты не так делаешь, это не так и это не так. Надо вот так". Появлялся Эраст Павлович и начинал кричать: "Зачем? Я же тебе говорил наоборот!" И такие стычки у них были постоянно.

У Гарина были замечательные два слова, которые он всегда использовал на репетициях. Когда у актера что-то не получалось, он бубнил: "Погниё-о-ом, погниё-о-ом..." Он откладывал эту сцену, и мы "гнили". А когда нужно было по роли к кому-то подойти, он не говорил "подойди", или "подбеги". Он гундосил: "Подсу-у-унься".

- Вы у него и в фильмах снимались?

- Да. Сначала он пригласил меня в смешную короткометражку "Фонтан", а потом я играла у него в картине "Веселые расплюевские дни". Он обычно в своих постановках и сам играл, а Хеся ассистировала и кормила всех пирожками.

Эраст Павлович вообще актёров любил, хорошо ко всем относился, очень творчески. И даже кричал беззлобно. Пыжился, краснел, но оставался весь в себе. Никто на него не обижался.

У нас с Гариным были замечательные сцены в "Мандате", очень смешные. Жаль, сейчас не вспомню эти диалоги. Мне приходилось все три часа разговаривать басом, и голос садился страшно. Один раз вообще связки посадила, и пару спектаклей пришлось отменять. А потом "Мандат" вовсе сняли. Пьеса-то была запрещенная, тексты - откровенно антисоветские. А публика валом валила, зал всегда был переполнен.

- А как вы попали в Театр сатиры?

- Театр киноактера неожиданно расформировали. Всех раскидали по киностудиям. Наш актер Вадик Софронов попросил меня подыграть ему на показе в Театре сатиры, но неожиданно меня взяли, а его - нет.

- И как вам работа в Сатире?

- Ну, как сказать... Если честно, у меня двойственное отношение к Сатире. Потому что я ждала большего. Не ролей - их у меня было достаточно, - но вот это направление "мейерхольдовское" меня не очень устраивало. Там все было очень ярко, празднично, очень эстрадно, а я привыкла к мхатовской "глубине". Валентин Николаевич Плучек меня сразу в "Клопа" ввел, и сразу я поехала с театром на гастроли во Францию. Потом у меня была Грицацуева в "Двенадцати стульях", Зося в "Золотом теленке", Пегги в спектакле "Над пропастью во ржи" с Мироновым.

Хорошо помню водевиль "Гурий Львович Синичкин". Менглет играл роль какого-то очередного "главначпупса", а я - его секретаршу. Маленький эпизодик. Я хотела сделать характерную старушку, этакую дряхлую службистку, а режиссер Тункель требовал обычную, вышколенную секретаршу. Но грымза-то интереснее! И у нас с ним на этой почве возник спор. Но я все же нацепила какой-то дурацкий парик, прилепила длинный нос, острый подбородок, надела длинную черную юбку, старые противные туфли с перемычкой, черные чулки. И даже горб из ваты приделала. Я вся согнулась и такой вышла на прогоне. И Тункель сдался, говорит: "Вот это то, что надо!"

- Вы как легендарный Тусузов из той же "Сатиры" - для эпизода столько сил и выдумки!

- А как же? И эпизод был очень смешной. Я входила в кабинет Менглета и говорила: "Вас ждет кубанский ансамбль".

- Какой кубанский ансамбль?

- Казанской филармонии.

- А что они поют?

- Кубинские песни.

- А кто у них художественный руководитель?

- Как кто? Кац! И это здорово принималось, даже на аплодисменты.

- В Театре сатиры вы играли довольно много. А поклонники у вас были?

- Поклонники? Не знаю. Были девчонки, которые писали мне очень хорошие письма. Но они очень любили Миронова и почему-то эту любовь, это тепло переносили и на меня. Эти девочки ездили с нами на гастроли, приходили ко мне в гостиницу, говорили какие-то приятные слова, дарили цветы. Очень хорошие воспоминания о них. Да и сам Андрюша мне очень нравился.

- Миронов ко всем одинаково относился? Или у него были симпатии?

- Даже не могу сказать. Он настолько был весь в трудах, в творческой работе, что, скорее, к нему все относились с симпатией. Хотя, конечно, кто-то его и недолюбливал из-за славы, успеха. Его обожала Верочка Васильева, опекали старики - Менглет, Папанов, конечно Пельтцер.

Когда он только пришел, его сразу стали вводить в "Клопа", потому что мы собирались на гастроли. Его буквально впихнули в Присыпкина. И я помню наш пустой зал, вошла - смотрю: Андрюша самозабвенно репетирует, ничего не видит и не слышит, пробует и так, и так... Я тихонечко постояла - он никакого внимания. И пошла. Думаю: бедный, как же ему трудно! И в результате он очень хорошо сыграл, не хуже гениального Лепко.

- А почему вы ушли из Сатиры?

- Был такой спектакль "Женский монастырь". Там играли Миронов, Мишулин, Авшаров и Рунге. У них по сюжету были жены. Вот я одну из них и играла, в паре с Борей Рунге. Спектакль шел очень часто, на гастролях почти каждый день. Он так осточертел, что невозможно было даже о нем думать! Нельзя так протирать постановку. И этот "Женский монастырь" меня доконал.

- Может, дело не в спектакле? Вы просто устали от обыденности, повседневности...

- Я долго думала, уйти - не уйти. Даже с актерами разговаривала. А потом я уже твердо решила заняться документальным кино. Пришла к Плучеку: "Валентин Николаевич, очень мне хочется уйти". Он говорит: "Не уходи, я тебе дам звание "заслуженной", дам Марью Антоновну в "Ревизоре". Я пояснила, что дело решенное, тем более что я не в другой театр собралась, а в документальное кино. Плучек на это ответил: "Значит, я не сумел тебе дать столько работы, чтобы ты была загружена. Мне очень жаль".

- Приятное расставание.

- Да, я хорошо ушла. Это был особенный театр, по духу, по общению, по звездам. Я никогда не влезала в дрязги, хотя какие-то разборки там случались. Мне казалось, что коллектив у нас хороший. Я там и замуж вышла во второй раз. Был такой чудный актер Родион Александров. Милый человек, у меня очень хорошие ощущения о нем остались. В кино он мало снимался, где-то Луначарского сыграл, но в театре блистал. Когда мы "Волшебные кольца Альманзора" ставили, я играла королеву, а он - восточного шаха. Как он был красив! Какой у него был шикарный голос! А уж когда он начинал говорить с восточным акцентом - дамы трепетали.

- Тягу к эксцентрике, к комедии вы почувствовали в Театре сатиры?

- Как раз там не было такой возможности. Вот когда мы с Папановым играли концерты, сцены из Островского, там была эксцентрика. Это было очень симпатично, нас хорошо принимали. И я бы с удовольствием занималась эксцентрикой, если бы мне чаще ее предлагали.

Конечно, я характерная актриса, эпизодница. Мне в актерском отделе студии часто передавали слова режиссеров: "Давайте возьмем Харитонову, она этот эпизод сделает хорошо". Да и напрямую предлагали: "Если вы согласитесь, то мы знаем, что вы этот эпизод вытянете".

- В кино какую работу вы считаете "визитной карточкой"?

- Трудно сказать. Я считаю, что мощная заявка была в фильме "В трудный час". Там я сыграла первую и чуть ли не единственную главную роль. Снимал Илья Гурин по сценарию Евгения Габриловича. Мне не стыдно за эту работу, хотя сейчас, когда смотришь, все время думаешь: "Вот здесь я не дотянула, здесь перетянула..." Но поскольку роль большая, там можно было и наиграться, и развернуться.

Это была и очень трудная работа. Илья Яковлевич сурово к нам относился. Причем, изначально у нас с Володей Кашпуром были вторые роли, а он нас вытянул на первые. Может, потому что мы с ним оказались характерные. А в финале меня убивают. Я сначала в амбразурке с пулеметом стою и считаю подстреленных немцев: "Один! Второй! Третий! О-о-о, десятый!" И тут мне в лоб так - бух! - и я падаю. Зрители потом говорили, что меня так жалко! Некоторые даже плакали.

Но там есть сцена перед гибелью, где Кашпур мне дарил всякие подарки: мыло, одеколон, еще что-то. Я сидела, раскладывала их и наслаждалась. Нюхала одеколон: "Ммм... пахнет замечательно! Не то сосной, не то розой". И эта сцена никак не шла. Я и так старалась, и так, а Гурину не нравилось: "Свет, у тебя не получается". Почему? Попробовали на следующий день - опять не то. Я предложила: "Илья Яковлевич, давайте, я выпью водки. Может, я расслаблюсь, и сцена пойдет?" Разрешил, послал ассистента купить чекушку. Налили, я хлобыстнула, меня повело, давай играть - и ни фига! Опять ничего не получилось. Гурин ворчит: "Стоп, сейчас точно больше ничего не будем делать. Отложим на завтра". А еще на следующий день я пришла и очень здорово сыграла. И до сих пор не понимаю, в чем тогда было дело.

Вот такие фильмы, которые давались с трудом, в которые много вкладывалось, они помнятся всю жизнь. Они, наверное, самые любимые. А где проще - те быстрее забываешь.

- Ваша Варвара из фильма "В трудный час" испытала настоящую любовь, но другим героиням актрисы Харитоновой в этом плане везло меньше. Клава в "Девушке без адреса" безответно влюблена в героя Николая Рыбникова, Глашу в комедии "Нейлон 100%" бессовестно обманывает герой Юрия Волынцева, уже совсем немолодая Нина в мелодраме "Предлагаю руку и сердце" вообще пришла на смотрины по объявлению к старику - Николаю Гринько. Не жалеете, что, по большому счету, почти не удалось сыграть настоящей, красивой любви?

- Нет. Мне нравились острые роли. Я бы с удовольствием играла еще острее - то, что делала в кино Елизавета Никищихина. Поярче, почуднее, поэксцентричнее. У меня были хорошие пробы на Бабу Ягу. Фильм должен был снимать Борис Рыцарев. Я так "загорелась", что много фантазировала, проигрывала ему целые куски, но он уже очень плохо себя чувствовал и только бубнил: "Здорово, здорово, Света. Вот начнем снимать, и ты это все сделаешь..." Но не вышло. Он помер, даже не успев приступить к съемкам.

А еще раз я готовилась сыграть злую волшебницу в фильме Юрия Победоносцева "Честное волшебное" по сказке Коростылева. Помните, там есть такая героиня по имени Сойдет и так? Я даже стихи какие-то сочинила, как вошла в образ. Победоносцев за меня порадовался, но взял Елену Санаеву. Оказалось, он делал пробы просто так, для проформы, поскольку с Санаевой вопрос был уже решенный.

- Актерская профессия очень зависима. Не потому ли вы решили уйти в режиссуру?

- Нет. Меня всегда привлекал документ. Не знаю даже, почему. Я считала, что художественное кино - это игра, а документальное - сама натура, сама суть, естество. Что может быть документальнее документального кино? Это же сама жизнь. Я была уверена, что буду снимать такие фильмы, какие еще никто не снимал. Как думают о себе абитуриенты, поступающие на актерские факультеты, что обязательно станут Качаловыми или Ермоловыми. Но, конечно, это все мечты...

- Почему же не получилось?

- Не знаю. Хотя в целом у меня приличные фильмы были. И темы разные. Например, "Шелковый дом" - о Чайковском шелковом комбинате в Челябинской области. Или "Мелодии универмага". Или был такой фильм "Ивовый куст" - о Поленове. Я до сих пор влюблена в эти места. Месяц мы снимали в Тарусе, а затем перебрались в поленовскую усадьбу. Нам выделили баньку, которая служила гостиницей для приезжих, и там мы чудно провели время. Помню, как снимали утро: Ока еще в тумане, кусты около воды пушистые, как бы в дымке. Казалось, что перед нами верхние облака и нижние. М-м-м, это не передать словами! "Утро туманное, утро седое" - можно только спеть. Музыку подобрали замечательную, и получился хороший, поэтичный фильмик.

Еще снимали картину о воспитательнице детского сада. Причем автор, написавший сценарий, посвятил его конкретной девочке, которую считал самой лучшей воспитательницей в Москве. Но она была очень нефотогеничной, некрасивой, к тому же у нее были оспины на лице. А так как конкретно фамилия в сценарии не указывалась, я пришла к главной редакторше "Экрана" Муразовой и говорю: "Хочу девушку заменить". Она разрешила. Но тут появляется автор и заявляет: "Или вы будете снимать именно эту девушку, или вообще снимать не будете. Я постараюсь". Конфликтовать мне с ним не хотелось. В результате, что я только с этой девушкой не вытворяла! Крутила, вертела, гримировала. И свет на нее ставили, как на Любовь Орлову. Намучились, но получилось все нормально. Фильм приняли с первого раза. А редактура на "Экране" была очень суровая. Хотела я бомжей снимать, зону - что-то поострее. Не давали. Скидывали мне сценарии, которые никто не брал. И я их старалась вытягивать.

- Как же вы решились начать все сначала, с нуля? Почти в тридцать пять лет отправились получать второе образование...

- На дневное отделение к Михаилу Ильичу Ромму я не прошла по баллам, и мне предложили на выбор: или отделение документального кино, или научно-популярного. Я выбрала документалистику под руководством Леонида Михайловича Кристи. Одновременно были организованы высшие курсы телевизионных режиссеров, и мне удавалось совмещать эти курсы с ВГИКом. Это мне родители помогли. Я пришла к ним и сказала: "Как вы считаете, сумеете меня поддержать?" Они говорят: "Попробуем, иди".

Курсы мне ничего не дали. Но я познала пульт, научилась нажимать кнопки, освоила монтажный стол, работала режиссером детских сказок в Цветной редакции (была и такая), а по окончании ВГИКа сразу пошла в "Экран". Так, наверное, и проработала бы там до пенсии, если бы не авария...

- В материалах уголовного дела сказано, что вам дали три года условно, и уже через полтора года освободили. А как произошла авария, как шел судебный процесс?

- Эта мне авария... Женщина перебегала дорогу. Я ее не заметила. На перекрестке улиц Молодцова и Полярной я ее сбила. И поехала дальше, потому что ассистент и оператор, которые сидели в моей машине, закричали: "Не останавливайся!" Конечно, находясь в таком шоковом состоянии, я думать вообще не могла. Но тут же перегородил путь милицейский автомобиль. Потом мне говорили: "Хорошо, что ты не остановилась. Не нужно было смотреть на то, что ты сделала..."

Был суд. От телевидения в мою защиту выступили оператор Медынский и сценарист Юрий Аграновский, который написал для меня "Мелодии универмага". Говорили очень хорошие слова. В итоге, после всех рассмотрений и заключений, дали мне условный срок и предписали выехать в Покров, во Владимирскую область. Я работала на железобетонном заводе, на точечном станке.

- Судя по вашей фильмографии, которая фактически не прерывалась с 50-х годов, вы снимались и в этот период.

- Да, я выезжала на съемки. Владимир Басов пригласил меня в "Нейлон 100%", а Юрий Григорьев - в картину "Письмо из юности". Никита Михалков снял в сюжете "Фитиля".
В Покрове я нашла Дом культуры, познакомилась с одним человеком Василием Васильевичем, с которым решили снимать документальное кино. Военная часть заказала нам фильм о своей молодежи, а параллельно мы ездили по пушкинским местам, снимая дороги, избушки и станционные столбы. Правда, все эти рулоны пленки оказались невостребованными, так и валяются до сих пор в моей квартире.

- Вас узнали? Как к вам отнеслись?

- Нормально. Помогли даже сколотить труппу. Я поставила спектакль о войне "Трибунал" и играла в паре с местным актером-любителем Виктором Ивановичем Калиничевым. Мы изображали мужа и жену, у нас были дочки, потом пришли немцы, и мы кого-то от них прятали. Хороший получился спектакль, мы его раза четыре сыграли в Покровском клубе. Так что творческая жизнь била ключом. Я жила в вагончике, отмечалась раза два в неделю. На выходные приезжала в Москву. Дочери говорили, что я в командировке, ее воспитывала мама.

- Здесь, в Москве, не было пересудов, подлостей по отношению к вам? Как вас встретили дома?

- После судимости Союз кинематографистов меня из своих рядов исключил. Когда я вернулась, Алексей Баталов похлопотал, и меня восстановили сразу. А на телевидении - не помню - ходила я восстанавливаться или нет, но больше я там не работала. Зато оказалась в Экспериментальном театре Геннадия Юденича. И там "болтала ножками". Ввелась в спектакли "Оптимистическая трагедия" на роль матери, в "Вестсайдскую историю" - на роль какой-то бандерши. Юденич все переделал, переиначил: мы танцевали, бегали, крутились-вертелись, по четыре часа в день стояли у станка. Было безумно интересно. Я ему благодарна, ведь он "подтянул" меня после всех потрясений. Но он подолгу работал над каждой пьесой, по нескольку лет, и так измордовывал актеров, что им все надоедало. Это была настоящая дрессура. Но я бы, наверное, так и оставалась у Юденича до тех пор, пока театр не распался, если бы меня буквально не выкрал Вадим Глебович Псарев.

- А кто такой Вадим Глебович Псарев?

- Он был директором "Спортфильма". Еще до своего назначения на этот пост он говорил, что переманит меня в спортивное кино. Он все обо мне узнал: что у меня была авария, что я работала на заводе, а сейчас у Юденича. И нашел меня: "Ну что ты там до шестидесяти лет будешь дрыгать ногами? Приходи ко мне, и зарплата здесь лучше, и самостоятельности больше". И при этом напирал на то, что я прирожденный документалист.

- Вам понравилось спортивное кино?

- Очень. Там конкретные вещи. Берешь консультанта, он подробно рассказывает о своем виде спорта, ты его осваиваешь, снимаешь и затем сидишь за монтажным столом. Я снимала теннис, гимнастику, прыжки с трамплина, бокс. Запомнилась работа над фильмом "Бег ради жизни" о любительском беге. Мы объясняли, как надо бегать, как начинать в этом виде спорта, что нужно, чтобы не запороть ноги, какие дистанции полезны. Снимали марафон, который охватывал все Подмосковье. Ночевали с марафонцами в школах на матрасах. Интересно было: кто добежал, кто не добежал. Вот, например, запустили в марафон вегетарианцев, которых опекала знаменитая Стрельникова. Так они сошли с дистанции дня через два. Им надо было питаться мясом, чтобы силы укреплять, а они из-за этих экспериментов не выдержали нагрузки.

Снимала фигуристов Пахомову с Горшковым - их произвольную программу, обязательную. Использовали растяжки, стоп-кадры, ставили на стоп-кадрах стрелочки - куда плечо, куда нога повернуты. Консультант диктовал, я записывала, делали мультипликацию. С нами работали отличные аниматоры, которые рисовали шикарно.

А какие были операторы-моментальщики! Они четко схватывали каждое движение. Только крикнешь, они тут же нажимали на кнопку, и никаких провалов фокуса не было.

- А я до сих пор помню ваш фильм "Обучение плаванию грудных детей". Его в начале 80-х показали в рамках телепрограммы "Здоровье", и я испытал колоссальное потрясение. Сам еще был ребенком, но когда я увидел малыша, ныряющего за игрушкой на дно бассейна, - эти кадры запомнил на всю жизнь.

- Это мой любимый фильм. Я даже сделала дополнительную копию и сохранила у себя дома.

- А куда эти фильмы девались?

- Их покупали спортивные школы, различные общества. Заказов у нас очень много было, приезжали со всего Союза, покупали. Был создан огромный каталог нашей продукции. А в пятьдесят пять лет я ушла на пенсию. Мне хотели выбить звание "заслуженного работника культуры", ничего не получилось. Но главное - я устала, да и здоровье уже было не то.

- Но сниматься, тем не менее, вы продолжали. За все годы работы кто из режиссеров или партнеров произвел на вас самые яркие впечатления?

- Мне нравился Калатозов. Он был очень мягкий режиссер, никогда не давил на актера, не заставлял работать механически. Говорил только: "Здесь помягче, здесь полиричнее". И получалось все легко. Удивительно! Я только окончила студию, еще ничего особенно не умела, не было никаких актерских навыков, а чувствовала себя, как рыба в воде. Это особый талант Мастера. Потому и наш фильм "Летят журавли" имел такой грандиозный успех.

А какая история у меня вышла с Пырьевым! Как говорят, "актер кладбище неиграных образов", так у меня это напрямую касается содружества с Пырьевым. И первая такая роль - Марютка в "Сорок первом". У меня было четыре кинопробы с Юрой Яковлевым, очень хорошие кинопробы. Григорий Чухрай очень хотел, чтобы играли именно мы. Он и Михаил Ильич Ромм отстаивали наши кандидатуры на большом совете "Мосфильма". А Пырьев был директором студии, и он стукнул кулаком по столу и воскликнул: "Будут играть Извицкая и Стриженов! И никаких разговоров больше!"

Я жутко расстроилась. Набралась нахальства, пришла к Пырьеву. Он принял. "Иван Александрович, я хочу сыграть Марютку. Я ее очень люблю и очень ее чувствую!" Мне казалось, что Изольда очень рафинированная, а Марютка должна быть проще. И на этом контрасте деревенской девки и лощеного офицера может возникнуть интересный конфликт. А Пырьев мне говорит: "А я хочу играть Говоруху-Отрока". И я заткнулась.

- И все же он вас запомнил и пригласил на одну из ролей в "Белые ночи".

- Да, и там уж он меня дрессировал! Я играла неотесаную бабку горничную Феклу - и все басом говорила, как у Гарина в "Мандате". И все же с Пырьевым мне понравилось работать. Он очень своеобразный режиссер. И наш союз мог бы иметь продолжение. Он пригласил меня в картину "Братья Карамазовы", а я в то время ждала ребенка, и муж меня ни в какую не отпускал. Звонили и ассистенты, и сам Иван Александрович, но Сергей Павлович сказал, как отрезал. И все.

- Кем был ваш третий муж?

- Сергей Балатьев - режиссер, мы вместе закончили высшие режиссерские телекурсы, вместе попали на телевидение. Я пошла в "Экран", а он - в литературно-драматическую редакцию. Снимал спектакли, телефильмы. Наша дочь Ольга, спустя годы, повторила подвиг отца - категорически запретила мне сниматься в кино. В начале девяностых, когда сначала на экраны повалил поток всякой грязи, а затем настал кризис, она мне заявила: "Раз у нас больше нет кино, то и тебе нечего там делать". И стала пресекать любые попытки киношников связаться со мной.

- Светлана Николаевна, осталось ли что-то несыгранное, недосказанное?

- Думаю, что нет. Разве что Марютка. И еще одна роль была, которую мне хотелось сыграть. Андрей Александрович Гончаров хотел поставить в Театре сатиры пьесу О'Нила "Луна для пасынков судьбы". Там была главная героиня мощная деваха, которая вертела всей семьей. Я прочла пьесу, стала разминать роль, примерять под себя. Но Гончаров так и не поставил этот спектакль. До сих пор не знаю, почему. Вот если бы я эти две роли сыграла, вообще жалеть было бы не о чем.

- Как я понял, вам нравились ваши героини - эти мощные девахи, мужественные тетки, никогда не обнажающие свои слабые стороны?

- В общем, да, нравились. Самостоятельные, сильные, идущие по жизни не то чтобы напролом, но очень уверенно.

- И тут мне вспоминается одна из последних ваших ролей - тетушка главного героя в картине "Похороны Сталина". Немолодая женщина в военной форме смело заявляет: "Надзиратель умер, и я пляшу на его могиле!"

- В сценарии было написано: "...и она пошла в уклюжую присядку". Ольга до сих пор повторяет эту фразу в мой адрес. Она не любит автора и постановщика фильма Евгения Евтушенко, считает, что он поэт для всех эпох.

Кстати, у меня с ним связана одна история. Давным-давно я сыграла в фильме "Неповторимая весна" про девушек, которые поехали осваивать целину. Евтушенко его посмотрел, и потом мы случайно встретились в поезде. Он пришел ко мне в купе и долго восхищался, как хорошо я там сыграла, как ему нравится моя роль, и он встречал таких девушек, на целине их полно, и я угадала их характер и т.д. Мы доехали до Москвы, где меня встречал Родя на машине, а его никто не встретил. И мы предложили довезти его до дома. Он пригласил нас домой, там нас встретила его жена Галя. Евтушенко показал свои картины, различные восточные или африканские штучки-дрючки из кости, из дерева. Подарил книжку с надписью: "Светлане и Роде на добрую память". Дал нам свой телефон и сказал: "Звоните в любое время".

Как-то мы с мужем решили собрать компашку и позвонили ему. Мы только приехали с охоты из Астраханской области, приготовили дроф. Это была потрясающая пища - печеные в печке дрофы! Я их тушила часов шесть-семь. И вдруг слышу голос Евтушенко, который говорит, что не хочет со мной разговаривать. "И не звоните никогда больше!" Я была ошарашена. Было ужасно неприятно. И вдруг через лет двадцать он пригласил меня на роль. И мы с ним ни словом не обмолвились об этом инциденте. Что произошло? До сих пор не понимаю.

- Вот вы говорите: "охота", "компашка"... Какой образ жизни вы вели? Какие интересы у вас были?

- Когда мы жили с Родей Александровым, у нас было много друзей, мы часто ходили в гости, собирали вечеринки. У нас был замечательный семейный дом. И расстались мы как-то интересно. Прожили семь лет и вдруг устали друг от друга. Я говорю: "Родь, ну давай разойдемся. Если соскучимся - опять сойдемся. Когда захочется". А он отвечает: "Ну, я не знаю, захочется ли..." И спокойно разошлись. А потом и, правда, не захотелось.

Он был очень хороший человек. Научил меня ходить на охоту, мы с ним ездили в Карелию, в Казахстан, в Волгоградскую область, ловили рыбу в Астрахани. Жизнь была насыщенная и увлекательная.

А когда разошлись, я стала ходить в Дом кино, на фестивали, на просмотры. Одна.

- Мне бы очень хотелось верить, что вы еще вернетесь в кино. Именно сейчас, после десяти лет кризиса, впервые со всей уверенностью заговорили, что российский кинематограф возрождается. Может, и Ольга услышит эти слова, и восстановятся ваши контакты с режиссерами.

- Не знаю. Во всяком случае, я считаю, что свою нишу я заполнила. В звезды я никогда не рвалась. Моя ниша - эпизоды, и они мне удавались. И, действительно, простоев у меня не было. Пока Ольга не стала моим диктатором. Взяла меня за горло - и никаких съемок. Я безумно люблю свою дочь, и, конечно, не могу ее расстраивать. Я ей даже о наших с Вами встречах ничего не рассказываю, иначе будет жуткий скандал. А сейчас она много болеет, я за ней ухаживаю, хожу на рынки, в аптеки, выгуливаю собаку. По вечерам подрабатываю - продаю газеты. Выезжать куда-то все равно не смогла бы.

Хотя сейчас я с удовольствием поснималась бы еще. В тех же эпизодиках. Мне кажется, я еще не потеряла навыков.

Сергей Капков

"Короли комедии - Светлана Харитонова"
www.readr.ru

дополнительная информация >>

Если Вы располагаете дополнительной информацией, то, пожалуйста, напишите письмо по этому адресу или оставьте сообщение для администрации сайта в гостевой книге.
Будем очень признательны за помощь.

обсуждение >>

№ 198
Кубанка   30.01.2023 - 14:06
Сыграла во многих фильмах, роли не всегда главные, но без неё, на, мой взгляд , фильм и представить трудно. Узнаваемые простые женщины, это кино до сих пор смотрят и любят. Светлая память Светлане Николаевне. читать далее>>
№ 197
olga-sem (Казань)   30.01.2023 - 05:59
Светлая память! читать далее>>
№ 196
Саздинец (Орехово-Зуево)   24.11.2018 - 22:04
Запомнилась в фильме ,, Найди свой дом ''. читать далее>>
№ 195
Морская пена (Москва)   25.09.2017 - 14:17
... Спасибо за ценные сведения! читать далее>>
№ 194
Морская пена (Москва)   25.09.2017 - 14:16
Вот никогда не перестаю восхищаться этой женщиной...столько прожить..столько всего свалилось на нее...А образы, которые она создавала - все равно светлые...Одна ее проводница из "Почти смешная история"... читать далее>>

Светлана Харитонова: новости >>

Кино-театр.ру в Telegram